Человек без маски

Рокотов едва заметно улыбнулся и тяжело опустился на широкую деревянную доску, небрежно обтесанную и также небрежно покрашенную. Рядом с ним присела и Коркина. Молчание больного ее сильно беспокоило. Она то и дело бросала взгляд на несколько отрешенного мужчину, который почему-то очень пристально глядел то на забор, то на окна серого особняка.

Офицеру из валейского полка сейчас и на самом деле было не до женщины, даже и очень привлекательной. Он находился в плену своих размышлений и дум. Ровно десять дней и ночей он не был в обществе, которое называлось человеческим. Ровно десять дней он не видел ни деревьев, ни слышал пение птиц. Ровно десять дней он не дышал свежим воздухом, которым дышали миллионы людей. Этой целебной смесью газов, составляющей атмосферу Земли, дышали также всевозможные букашки. У него же, офицера Советской Армии это право забрали…

Рокотов перевел взгляд на небольшие кустарники и несколько вечнозеленых деревьев, листья которых едва заметно шевелились под напором легкого ветра. Минут пять, а то и больше, он внимательно вглядывался в каждое зеленое насаждение, словно с ними разговаривал. Затем встал и подошел к забору, наверху которого было насажено несколько рядов колючей проволоки. Вновь задержал свой взгляд, на этот раз уже на создание рук человеческих. Он тяжело вздохнул, развернулся и впился глазами в серое здание. Большие окна, на которых были навешаны металлические решетки с довольно толстыми прутьями, вызвали у мужчины, одетого в корчиневую робу, саркастическую улыбку. Он подошел к окну и обеими руками взялся за решетку. Затем со всей силой рванул ее к себе. Рванул еще раз и еще… Металлическое изделие оставалось без малейшего движения…

Ольга Коркина внимательно наблюдала за любимым мужчиной и украдкой смахивала со своего лица слезы. Сидела и смотрела, но с места не двигалась. Она переживала за офицера, который, как и она, все еще до сих пор не понимал, почему за убеждения, даже пусть и за неправильное понимание коммунистических постулатов, надо сажать в психушку. За своими размышлениями она не заметила, как к ней подошел пациент. Он взял ее за руку, улыбнулся и произнес:

─ Ну, что, моя сестричка, пойдем побродим по нашей родной земле… Ведь жизнь идет и нам надо жить…

Ольга на реплику Андрея ничего не ответила. Знала, что он сильно переживал из-за принудительного заключения. Она широко улыбнулась и протянула ему руку. Вскоре они оказались на асфальтированной дорожке, ведущей в сторону главного корпуса госпиталя. Зашли в буфет. Небольшое помещение было абсолютно пустым. Молодые люди безлюдью сильно обрадовались. Никто из них не хотел оказаться в каком-либо переплете. Рокотов усадил блондинку за столик, сам направился к буфетной стойке, за которой стояла молодая девушка кавказской национальности. Он вынул из кармана коричневой куртки десять рублей, заказал две бутылки ситро и два коржика. Часть денег офицер припрятал, на всякий случай. Удостоверние личности и остальные деньги хранились в металлическом сейфе у начальника отделения. Психам не разрешалось иметь в палате ни денег, ни документов, не говоря уже о чем-то режущем или колющем.

За столом медсестра и ее подопечный немного разговорились. Рокотов все больше молчал, его жизнь была у всех на виду. Тревожить в очередной раз свою душу воспоминаниями о неудавшейся военной карьере, тем более, о своей личной жизни, он не хотел. Коркина же, наоборот, хотела как можно больше рассказать о себе. Молодой офицер с симпатичным и одновременно умным выражением лица, ей сильно импонировал. Она не кривила душой. Едва она его увидела, тотчас же ее женское сердце екнуло. Высокий мужчина с темными, несколько вьющимися волосами снился ей по ночам…

Со своим мужем Николаем Оля познакомилась во время выпускного бала. Она сильно зарделась, когда один из молодых парней пригласил ее на танец. В этот же вечер они пошли гулять по городу. Курган ей всегда нравился. Он был не только очень уютным, но и чистым. Нравился ей и молодой учитель, он отрабатывал установленный срок в небольшой деревушке. Через год влюбленные поженились. Сначала они жили в общежитии, потом получили квартиру. Оба работали, муж преподавал математику в школе, жена работала медсестрой в совхозной больнице. Через пять лет разошлись. Вскоре Коркина завербовалсь, стала военнобязанной. В психушке работала третий год…

1979 год. 1 марта. Четверг. 10 часов утра. Колесников пригласил Рокотова к себе в кабинет. На этот раз обследования не было. Предстояло собеседование, что пациента обрадовало. Майор сел за стол, и вытащив толстый талмуд, в котором «складировались» записи о больных, сделал серьезное выражение лица. Затем пристально посмотрел на сидевшего напротив и в упор его спросил:

─ Андрей Петрович, твои родители, случайно не были отягощены какими-либо психическими заболеваниями? Некоторые болезни передаются по наследству…