Человек без селезенки

– Это от отца досталось. Шаманские атрибуты для проведения некоторых … ммм… обрядов, – пояснил Лухбо, увидев, что Чехов заинтересовался этими необычными предметами.

Разделавшись с борщом и печеным рябчиком с яблоками и картофелем, Чехов с хозяином дома уселись в креслах и, закурив сигары, под рюмочку крепчайшего брусничного ликера завели преинтересный разговор.

– Вот вижу я перед собой человека современного, образованного, знакомого с последними достижениями науки, – начал Чехов. – Но с другой стороны, посвященного в знания древние и мистические. И хочу вас спросить, друг мой, действительно ли есть в этих шаманских ритуалах нечто, что не поддается научному объяснению, или все это лишь театр и игра воображения?

– Весьма и весьма сложный вопрос, господин Чехов. Как тут ответить однозначно? – Лухбо замолчал, размышляя, как бы поточнее выразить свое мнение об этом щекотливом предмете. – Пожалуй я и сам не знаю. С одной стороны, ничего такого, что изменило бы научную картину мира, не происходит. Демоны огнедышащие мне не являются, духи предков перед глазами не мелькают, голоса в голове не звучат. Говорят, что шаман якобы может летать или же превращаться в какое-то животное – это все, конечно, басни. Ничего подобного со мной никогда не происходило. Но все же иногда все эти ритуалы с бубном и заклинаниями получаются весьма эффективными, особенно в случае лечения какой-нибудь не слишком тяжелой хвори.

– То есть вы утверждаете, что лечение с помощью… шаманских, – Чехов хотел сказать “дикарских”, но побоялся обидеть Лухбо, – манипуляций помогает лучше современных медицинских препаратов?

– Нет-нет, доподлинно я ничего утверждать не могу. Могу лишь с уверенностью констатировать, что по крайней мере в десяти случаях больные полностью выздоравливали в результате проведенного с ними по всем шаманским правилам ритуала. А уж исцелились они в результате моего колдовства или сами по себе, путем sui-consilium, сказать не могу, ибо не знаю.

Чехов затянулся сигарой и на несколько минут задумался, затем продолжил:

– Но все же, любезный господин Лухбо, не могли бы вы припомнить случай из своей практики, который не допускал бы неоднозначного толкования и позволял бы сделать вывод о безусловной эффективности, как Вы выражаетесь, “колдовства”? Клянусь, я никому не расскажу, если это секрет, даю вам честное докторское слово.

Лухбо уже заметно захмелел от ликера и крепких сигар, и видно было, что ему очень хочется рассказать что-то Чехову, но он не решается, видимо следуя какой-то шаманской клятве о неразглашении или еще по какой-то причине. Наконец желание поделиться взяло верх, и он произнес.

– Господин Чехов, только из уважения к вашему таланту и веруя в вашу высокую порядочность я готов вам рассказать сейчас нечто, что обычному человеку знать не полагается. Не посчитайте обидной мою просьбу принести мне по всей форме клятву в том, что вы никому не расскажете, что сейчас услышите, а главное, что не используете это в каком-нибудь из ваших талантливейших литературных произведений.

– Даю вам слово, – торжественно ответил Чехов, – не разглашать содержание нашего разговора ни в письменной ни в устной форме, даже под пыткой.

– Видел я, как шаман смог перейти в тело другого человека,. – начал г. Лухбо после некоторой паузы. – Процедура эта возможна, только когда человек стоит на самой грани жизни и смерти. И вот, в тот момент, когда душа покидает тело, а тело еще не утратило жизни, шаман может перенести в него свой дух, который вдохнет в тело новую жизнь, останется в нем и будет существовать там долгие годы.

– Постойте, постойте, что же это получается? Дух, как вы изволили выразиться, выходит из одного тела, перемещается в другое, которое прежний дух, предположительно, покинул… А что же происходит с оставшимся телом?

– Телу без духа долго оставаться нельзя. Во-первых, оно просто может умереть. Но, что еще хуже, им может завладеть один из темных, злых духов, которые бродят вокруг и ждут удобного момента, чтобы в кого-нибудь вселиться. Поэтому тело, оставшееся после обряда, необходимо срочно сжечь в священном пепелище на дне Уйг'ла-к'уты.

– На дне чего, простите?

– Уйг'ла-к'уты – это наше тайное священное место. Почти у каждого племени есть такое в значительном отдалении от жилых мест, но не слишком далеко, чтобы в случае чего можно было добраться до него за несколько часов.

– То есть шамана сжигают после того, как он якобы перешел в другое тело? Это выглядит весьма авантюрно. Выходит, если всё это сказки, то сжигают живого здорового человека безо всякой причины?

– Нет, конечно, – усмехнулся г. Лухбо, – такого бы никто делать у нас не стал, мы же шаманы, а не живодеры какие-нибудь. Существует специальная процедура, которая позволяет с уверенностью определить, состоялся ли переход. Есть четыре вопроса, которые помощник шамана задает ему после перехода в новое тело. На эти вопросы только сам шаман может ответить. Если ответы верны, помощник тут же производит сожжение старого тела. А если нет, обряд считается несостоявшимся.