Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Среди богов восточного происхождения, которые в период упадка античного мира боролись друг с другом за души Запада, было и древнеперсидское божество Митра. Об огромной популярности его культа свидетельствуют памятники, встречающиеся по всей территории бывшей Римской империи. В отношении доктрин и обрядов культ Митры, по-видимому, имел много общего не только с религией Матери Богов, но и с христианством. Это сходство поразило самих христианских мыслителей и было объяснено ими как происки дьявола, стремящегося ложным и коварным подражанием совратить души людей с пути истинной веры. Так и испанским завоевателям Мексики и Перу многие языческие обряды казались дьявольскими подражаниями христианским таинствам. Современный исследователь сравнительного религиоведения с большей долей вероятности объясняет подобные сходства сходной и независимой работой человеческого разума в его искренних, хотя и грубых, попытках постичь тайну вселенной и приспособить свою маленькую жизнь к ее страшным загадкам. Как бы то ни было, не подлежит сомнению, что митраистская религия была грозным соперником христианства, сочетая в себе торжественный ритуал, стремление к нравственной чистоте и чаяния бессмертия. Симптоматичное свидетельство этой долгой борьбы сохранилось в нашем празднике Рождества, который Церковь, похоже, напрямую позаимствовала у своего языческого соперника. В юлианском календаре 25 декабря считалось зимним солнцестоянием и рождеством солнца, так как с этого переломного момента года день начинает удлиняться, а сила солнца возрастает. Ритуал празднования в Сирии и Египте был весьма примечателен. Празднующие удалялись в специальные внутренние святилища, из которых в полночь выходили с громким возгласом: «Дева родила! Свет сияет ярче!» Египтяне даже представляли новорожденное солнце в виде младенца, которого в день его рождения, в день зимнего солнцестояния, выносили на свет и демонстрировали собравшимся. Несомненно, Дева, зачавшая и родившая сына 25 декабря, была великой восточной богиней, которую семиты называли Небесной Девой или просто Небесной Богиней; в семитских странах она была разновидностью Астарты. Митра же регулярно отождествлялся своими приверженцами с Солнцем, Непобедимым Солнцем, как они его называли, и поэтому его рождение также приходилось на 25 декабря. В Евангелиях ничего не говорится о дне рождения Христа, и, соответственно, ранняя церковь его не праздновала. Однако со временем христиане Египта стали считать днем Рождества Христова 6 января, и обычай праздновать Рождение Спасителя в этот день постепенно распространился, пока к IV веку не стал повсеместным на Востоке. Но в конце III – начале IV века Западная церковь, никогда не признававшая 6 января днем Рождества Христова, утвердила 25 декабря, а со временем это решение было принято и Восточной церковью. В Антиохии это изменение было введено лишь около 375 года н. э.

Какие соображения побудили церковные власти ввести праздник Рождества? Мотивы этого нововведения с большой откровенностью излагает сирийский писатель-христианин: «Причина, – говорит он, – по которой отцы перенесли празднование 6 января на 25 декабря, такова. У язычников был обычай отмечать в тот же день 25 декабря день рождения солнца, в который они зажигали огни в знак торжества. В этих торжествах и празднествах принимали участие и христиане. Поэтому, когда Отцы Церкви увидели, что христиане склоняются к этому празднику, они посоветовались и постановили, что истинное Рождество Христово должно совершаться в этот день, а праздник Богоявления – 6 января. Соответственно, вместе с этим обычаем возобладала практика разжигать костры до 6 числа». На языческое происхождение Рождества явно намекает, если не прямо указывает, Августин, призывая братьев-христиан не праздновать этот торжественный день, как язычники, в честь солнца, а в честь того, кто создал солнце. Подобным образом Лев Великий обличал вредное мнение о том, что Рождество празднуется в связи с рождением нового солнца, как его называли, а не в связи с рождеством собственно Христа.