Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Не исключено, что жертвоприношения обожествленных людей, совершаемые ради спасения мира, могли способствовать возникновению представления о том, что вселенная или ее часть изначально была создана из тел богов, принесенных в жертву. Любопытно, что подобные представления встречаются именно в тех частях света, где такие жертвоприношения, судя по всему, совершались регулярно. По некоторым свидетельствам, в Древней Мексике, где жертвоприношение людей в образе богов составляло характерную черту национальной религии, считалось, что, когда еще не было света, боги создали солнце, чтобы осветить землю: добровольно сгорели в огне, прыгнув, один за другим в пламя огромной печи. В вавилонском Бытии великий бог Бел сотворил мир, расчленив женщину-чудовище Тиафнат на две части и из половин ее тела создал небо и землю. Затем, увидев, что земля пуста, он приказал одному из богов отрубить ему, творцу, голову, а из вытекшей крови, смешанной с глиной, сделал смесь, из которой вылепил людей и животных. Аналогичным образом в одном из гимнов Ригведы рассказывается, как боги создали мир из расчлененного тела великого первобытного гиганта Пурушу. Небо было создано из его головы, земля – из его ног, солнце – из глаз, а луна – из его ума; животные и люди были также порождены из его внутренностей или конечностей, а великие боги Индра и Агни появились из его рта. Древний, а может быть, доисторический рассказ поэта о сотворении мира был сохранен брахманскими жрецами более позднего времени и доработан ими до более продуманной теории жертвоприношения в целом. По их мнению, мир не только был создан в начале жертвенной смертью творца Праджапати, Владыки существ, но и по сей день обновляется и сохраняется исключительно благодаря повторению этого мистического события в ежедневном жертвенном ритуале, совершаемом брахманами. Каждый день тело творца и спасителя разрушается заново, и каждый день оно собирается воедино для восстановления и сохранения вселенной, которая в противном случае должна была бы распасться и разлететься на осколки. Таким образом, мир постоянно создается заново благодаря самопожертвованию божества, и, что удивительно, жрец, приносящий жертву, отождествляет себя с творцом, а значит, самим актом жертвоприношения обновляет вселенную и поддерживает непрерывный круговорот времени и материи. Все зависит от его благотворной и, сверх того, божественной деятельности. От неба над головой до земли под ногами, от величайшего бога до самого ничтожного червя, от солнца и луны до самой скромной травинки и мельчайшей частицы пыли. К счастью, эта грандиозная теория жертвоприношения как процесса, необходимого для спасения мира, не обязывает священника подражать своему славному прототипу, расчленяя собственное тело и проливая кровь на алтарь; напротив, удобное следствие этой теории открывает перед ним приятную перспективу прожить на несказанное благо общества до глубокой старости, растянуть краткий срок человеческого существования до ста лет. Хорошо не только для священника, но и для всего человечества, когда с медленным развитием цивилизации жестокий ритуал смягчается и сопутствующие ему понятия размываются до туманных абстракций мистического богословия.

CLXXIII. Вопрос о бессмертии [123]