Человек идет в гору

тебя озадачило? Расскажи о себе, это и будет счастье».

Анна помедлила, потом устремила на Добрьшечера

внимательные синие глаза, тихо сказала:

— Его каждый понимает по-€воему. Но, мне

кажется, человек счастлив тогда, когда личная жизнь про-

.должает жизнь общественную.

— Например? — спросил Добрывечер, не сводя с

.Анны внимательного, задумчивого взгляда.'

— Возьмем пример из вашего же цеха, Иван

Григорьевич. Есть у вас токари—муж и жена Стрелковы.

— Их зовут у нас «бригадой влюбленных», — с ти-

зсой улыбкой заметил Добрывечер.

— Вот видите. И они б(удут влюбленными всю жизнь.

Всю! Почему? Потому что труд—результат их

общественной деятельности озаряет и их личные

взаимоотношения. А вот вам другой пример. Есть у меня

медицинская сестра — Верочка. Она работает превосходно,

274

ее уважают все рабочие «за легкую руку и добрую

душу», как они говорят. Недавно выходим мы с Верочкой

поздно ночью из здравпункта. В проходной сидит ее

взбешенный муж. Вы знаете его — слесарь шестого цеха

ВиктЬров — о нем часто повествует «молния», как о

бракоделе.

«Чего ты так долго?» — спросил он, свирепо сверкнув

глазами.

Я не выдержала и рассмеялась:

«Что с вами? Верочка делала прививки рабочим.»

Хотите, вернемся и вам* сделаем прививку?»

«...от глупой ревности!»—добавила Верочка.

«К сожалению, такой вакцины еще не придумали»,—

ответила я.

Супруги пошли по улице, и я долго слышала, как

они бранились.

На работе Верочка была попрежнехму весела, расто-

ропна, энергична. По рекомендации комсомольской

организации ее приняли в партию. От соседей Верочки я

узнала, что Викторов часто приходит домой пьяным,

оскорбляет ее. Выбрав удачный момент, я заговорила с

Верочкой о ее семейной неурядице.

И знаете, что она мне ответила? «Ничего, Анна

Сергеевна.,.. Одолею беду свою!» И, смахнув рукавом халата

слезу, улыбнулась. ,

— Одолею... — медленно повторил Добрывечер и

опустил голову.

Анна переглянулась с мужем.

Г лав а седьмая

Добрывечер, наконец, решился первым сделать шаг

к примирению с Лизой.

Лиза взяла отпуск в связи с зачетной сессией в

институте.

Иван поздно вечером постучался в дверь лизиной

комнаты в студенческом общежитии.

В ответ на его стук несколько тонких голосов

отозвалось нестройным хором:

— Войдите!

Первое >и единственное, что увидел он, отворив дверь

и несмело перешагнув порог, — были огромные,

напряженно ожидающие глаза Лизы.

275

Он забыл поздороваться и стоял, широко улыбаясь.

Две девушки, сидевшие рядом с Лизой,

многозначительно переглянулись и быстро выскользнули из

комнаты, не проронив ни слова.

— Ну, блажь прошла? — спросила Лиза грудным

голосом.

— Прошла, Лизунька, прошла! — сдавленно крикнул

Иван и кинулся обнимать Лизу. Он покрывал ее лицо и

волосы поцелуями, сыпал ласковыми, никогда прежде не

произносимыми им словами.

— Задавишь... — слабо отбиралась Лиза, — этакий

медведище! И глупый притом... заварил бог знает какую

кашу... И себе и мне страдание устроил...

— Глупый, верно, — с тихой радостью подтвердил

Иван и вдруг, бешено поиграв глазами, легко поднял

Лизу на вытянутых руках к самому потолку. — Вот так и

понесу тебя домой. Пускай люди бачуть, шо Добрывечер

искупает свою вину!

— Ну, будет, Ваня! — прикрикнула Лиза. Он береж-

зю опустил ее на стул.

— Нет, ты и впрямь глуп, Иван, — сказала она,

поправляя волосы.— Разве так искупают вину? Ты

забросил работу, захандрил...

— А тьб думала, я плясать стану оттого, что Лиза

от меня ушла.

— Но как мог ты забыггь, о своем долге перед

людьми, перед заводом?

— Э, Лизунька, сердце иногда у нас не спрашивает,—

произнёс он сокрушенно, — но ты права. Дай сердцу

волю — заведе в неволю.

Он онова стал целовать ее влажные от слез глаза.

— А все-таки, Иван... не думала я, что ты

окажешься таким....

— Я и сам не знаю, как это случилось. Понимаешь,

будто ослеп я. Иду днем и ни дороги, ни людей не

вижу...

— Сумасшедший!

— Зато теперь я вижу за десятерых. Честное слово!

Они проговорили до позднего вечера и долго сидели,

не включая света.

— А теперь, Иван, иди домой, — сказала Лиза,

шутливо поворошив рукой его чуб.

276

— А ты? — испугался Добрывечер. — Я без тебя не

тронусь с места.

—. Об этом поговорим после зачетов. Знаешь, мы как

готовимся с девчонками! Сидим, кто-нибудь из нас

читает, остальные слушают. Потом сон свалит одну,

другую, а та, что читает, посмотрит-посмотрит да и тоже

уснет. Часа через два первая проснувшаяся подымает

тревогу, — она ласково толкнула его в спину. — Ну, иди,

иди, Иван. Влюбленные, правда, часов не наблюдают,

но и от зачетов их не освобождают.

Лиза включила свет и, высокая, стройная, быстро

зашагала к двери.

— Девочки!—крикнула она, и голос ее гулко

отозвался в коридоре. — Идите сюда! Выведите этого

разбойника: он олкял у «нас три часа дорогого времени!

Добрывечер щурился от яркого света, счастливо

улыбался:

— Виноват. Очень прошу простить меня.

— Ничего, бывает, — снисходительно ответили

подруги Лизы.

— Я готов дать несколько консультаций, — не

унимался Иван. — По теоретической механике, например.

— Нет уж, уволь, — решительно запротестовала

Лиза, — ты только мешать будешь.

— Ну тогда ни пуха вам, ни пера!

— Тьфу! Тьфу! — заплевались девчата и дружно

рассмеялись.