Человек идет в гору

«Диспетчерка» была необычно короткой. Директор

молча выслушал сбивчивые доклады начальников цехов/

составленные в духе оправданья и осторожного киванья

в сторону поставщиков.

— Я мог бы дать сегодня шесть комплектов узлов,

но... опять второй механический! — заявил Рубцов, пряча

глаза от Добрывечера.

—г Нас подвел отдел главного механика, — ответил

Добрывечер, встречая обращенный на него взгляд

Мишина, — станки по неделе стоят на ремонте.

В таком же примерно духе выступали и другие

начальники цехов и отделов.

Слово попросил Чардынцев.

217

— Простите меня, товарищи,—сказал он,

стремительно поднимаясь и упираясь в стол кулаками. —

Может быть, я мало еще понимаю в производстве! Может

быть! Я хочу только вам рассказать об одном

разговоре, небольшом, не очень значительном...

Во время войны с белофиннами к командующему был

вызван один из командиров, длительное время не

продвигавшийся на своем участке фронта.

— Почему ее продвигаетесь?

— Оборона противника исключительно насыщена

огнем.

— Стреляют? — спросил командующий.

— Стреляют, товарищ генерал!—с готовностью

выпалил командир, не заметив уничтожающего сарказма

вопроса.

— Ай-ай-ай! — покачал головой командующий. —

На войне и вдруг стреляют. Неслыханное дело!

Мишин коротко хохотеул, потом, не сумев

сдержаться, залился громким смехом. Засмеялись и участники

диспетчерского совещания.

— Стреляют?.. Ох-ох! Ха-ха-ха! — сквозь' приступы

смеха говорил Мишин.— Садись, Алексей Степаньич.

Добрую ты нам рассказал штуку, спасибо тебе. — В егю

глазах неожиданно вспыкнул гнев. — Чем мы лучше

того незадачливого командира? В напряженном труде — и

вдруг трудности! Да может ли это быть? И еще говорят,

надо преодолевать их!

Мишин в «упор смотрел на начальника сборочного

цеха. Рубцов сидел нахохлившись, с зябко

приподнятыми плечами и окаменелым лицом.

—' Ну, Борис Филиппович, чем нас порадуете? Когда

думаете собрать головной комбайн? — спросил Мишин,-

не отрывая пристального требующего взгляда. — На вас

нынче весь завод смотрит. Вьи—правофлаеговый.

Рубцов, побледнев, поднялся; в темных глазах

сквозила растерянность.

— Снимайте меня, Семен Павлович. Не могу я так!

И Добрывечер, и Сладковский шлют только обещания!

Точь-в-точь, как союзники второй франт открывали. Из

чего я соберу комбайн? Из обещаний?

— И это все, что вы хотели сказать?, — спросил

Мишин.

— Все.

. 278

- — Садитесь^ — вздохиул Мишин. — Не умеете вь^

ровно работать, Борис Филиппович. То слишком

невозмутимы, то ударяетесь в панику. Рывками тянете. Видна,,

груз слишком тяжел, не годитесь в правофланговые.

Так!—Мишин обвел всех строгим взглядом. — В одном1

Рубцов прав: из обещаний и оправданий мы комбайна

не соберем. Слишком долго раскачиваемся и много

говорим. Будет! С завтрашнего дня за нарушение графика-

подачи деталей на сборку буду строжайше наказывать.

Все!

Участники совещания разошлись молча. Они знали:

директор умел держать слово.

— Рубцова сниму, — сказал Мишин, когда они оста-

лись вдвоем с Чардынцевым. — И Добрывечера. Лопну-

ло мое терпение!

— Рубцова — согласен, а вот второго... с ним, по*

моему, иадо разобраться, — отозвался Чардынцев. — Я

слышал отзыв о нем одного старого рабочего:

«толковый был мужик, да вожжа под хвост попала».

— Был. А мне толковые мужики нужны сейчас.

Сегодня, понимаешь?

— А как случилось, что Добрьивечер стал

«бывшим»? — спросил Чардынцев, пришурясь.

— Чорт его знает, по правде сказать, —

простодушно ответил Мишин, и в голосе его послышалось

невольное удивление. «А ведь правда: с Добрывечером я не

разобрался... Ругал меого, а отчего споткнулся человек,,

так я и не понял!..»

— Добрывечера не снимай, Семен Павлович, —

попросил Чардынцев.

— Психологический эксперимент? Время ты вьибрал

для опытов неудачное, — сказал Мишин, ревниво

догадываясь, что Чардьшцев уже успел разузнать, отчего

неожиданно «захромал» Добрывечер.

Он пытливо заглянул Чардьинцеву в глаза:

— Ладно. Добрывечера оставлю. Но только ты мне

отвечаешь за него головой.

Он позвонил в партком, пригласил Гусева, потом

вызвал Солнцева. Вместе с ними Мишин расставил

инженеров и мастеров, подобрал коммунистов на самые

трудные участки.

Начальникам сборочного цеха Мишин назначил Бы>*

строва.

279

— Надо собрать первый комбайн, — сказал

Мишин. — Это придаст коллективу уверенность. Люди

увидят, что трудная задача им по плечу.

Получив чертежи восемнадцатого июня, Мишин

рассчитывал к первому ноября -дать головной комбайн.

Когда он сказал об этом Солнцеву, тот только

присвистнул.

— Чего свистишь, ровно кулик на болоте!? —

закричал он на главного инженера. — Я товарищу Булатову

вчера обещал — первого ноября дадим первый

комбайн.

Солнцев усталым движением руки снял очки и

потерянно заморгал глазами.

— Да! Да! Обещал! — с какой-то упрямой

настойчивостью добавил Мишин.

С секретарем Обкома партии у него на эту тему

разговора не было, но теперь он был уверен, что завтра

же доложит ему об этом.

«Хороший инженер Солнцев, да обидела его природа

смелостью!» — думал Мишин, занося в тезисы своего

доклада на предстоящем партийном собрании крылатый

лозунг: «Дадим первый комбайн к первому ноября!»

Лиза с болью в душе увидела, что Иван, вначале