Человек идет в гору

— Яков не понимает… Вам я могу сказать, Антонина Сергеевна. Дело в том, что… Валентина считает меня своей соперницей… Она неравнодушна к Глебу.

— А ты?

— Что я?

— Ты тоже считаешь ее своей соперницей?

— Да что вы! — передернула плечами Наташа. — Разве я такая глупая, как Валька?

— Ну так тем более тебе надо взяться за эту работу.

Наташа безнадежно махнула рукой. Проходя мимо Зайцева, она окинула его гневным взглядом. Яша склонился к станку, чтобы не рассмеяться.

«Придумал!.. Будто кроме меня никому нельзя было поручить это дело…» — негодовала Наташа.

Прозвенел электрокар. Наташа шагнула в сторону, обернулась. Полнолицая подсобница приветливо махнула ей рукой.

— Прыгай, Наташа! Везу вам шестеренки.

Наташа вскочила на площадку электрокара, ухватилась руками за тугое плечо девушки. В широко расставленных, серых, удивительно чистых глазах подсобницы мерцало выражение простодушного восхищения.

— Чему обрадовалась, майское солнышко? — без улыбки спросила Наташа.

— Как же! Прошлое воскресенье в клубе вы участвовали в «За тех, кто в море!» Вы играли Горелову. Здорово! Я слез не могла унять и все время повторяла: «Так его, негодяя, так! Пусть не заносится, не обманывает!» Это я про Боровского-то.

Наташа покраснела. В словах девушки чувствовалась искренность.

— Не зови меня «вы». Тебе сколько лет?

— Шестнадцать исполнилось. Семилетку окончила и сюда.

— А я на два года старше. Тебя как звать-то?

— Майя. Первого мая родилась, вот родители и записали.

Она остановила электрокар и стала ловко сгружать шестеренки.

— Значит, не ошиблась я, назвав тебя майским солнышком, — тихо, как бы про себя, произнесла Наташа. — Ты комсомолка?

Девушка смущенно потупилась:

— Нет.

— Хочешь токарному делу учиться? — спросила вдруг Наташа, заглядывая в глаза подсобнице. Она давно уже подумывала над тем, чтобы взять в ученицы какую-нибудь шуструю девчонку. Ей страстно хотелось поделиться своим опытом, она ощущала в себе потребность быть опорой, примером, строгой и доброжелательной наставницей.

— Ну, поступишь ко мне в бригаду?

Майя выпрямилась, откинула назад тыльной стороной руки русую прядь волос.

— Правда? Возьмете? — дрожащим и уже ликующим голосом проговорила Майя. — Я же ничегошеньки не умею.

— Научу. Ну так скажи: пойдешь?

— Полечу! — громко ответила Майя и, обняв ее шею, крепко поцеловала в губы.

«Вот это шефство! — подумала Наташа, довольная веселой, душевной подсобницей. — Все просто, ясно… А с Валентиной… не знаю, как быть».

Из конторки вышла Валентина с пачкой нарядов. «Сейчас самое удобное время…» — подумала Наташа, вспомнив о неприятной нагрузке, данной ей комсоргом. Она впервые почувствовала почти физически всю тяжесть этого слова «нагрузка».

— Валя, — сказала Наташа просто и со смелой доверчивостью Глянула ей в глаза. — Давай сделаем с тобой доску учета соревнования. Будем ежедневно записывать показатели. Интересно ведь, правда?

Валентина отвела взгляд, поджала губы.

— Н-не знаю… А что я должна делать?

— Устройство доски я беру на себя. А ты будешь узнавать у Аннушки результаты выполнения плана и заносить их на доску.

— Ладно, — бросила Валентина и прошла дальше. Наташа вынула платок, вытирая вспотевший лоб.

* * *

В тот самый день, когда решался вопрос: которая из бригад — наташина, Якова или Глеба займет первенство в соревновании за звание «лучшей комсомольской бригады цеха», Клава не вышла на работу. Девушки поминутно оглядывались на дверь, надеясь, что вот-вот засинеет берет, ветром пронесется по цеху Клава и встанет к своему станку.

Но тщетно. Станок Клавы сиротливо и недвижно стоял слева от станка Наташи.

Наташа кусала губы, нервничала: они рисковали отстать от других бригад на целое сменное задание по дискам сборного шкива редуктора.

Две девушки-подсобницы подвезли на электрокаре ящик с заготовками.

Прошла Аннушка и, взглянув на смущенные, беспокойные лица девчат из бригады Наташи, затем переведя взгляд на станок Клавы, все поняла без слов. Она подошла к Зайцеву.

— Сегодня не вышла Клава Петряева, — сказала она, показывая на бездействующий станок. — А нас режут диски шкива редуктора. Поставь кого-нибудь на диски. Выработку запишем твоей бригаде.

— Ладно, — ответил Яков, не обращая внимания на последние слова мастера. — Я сам сделаю.

Он до обеда работал в бригаде Наташи. Девчата шушукались, лукаво посматривая на сосредоточенно склонившегося над станком Зайцева.

— Наташе первенство уступает, — проговорила Зоя Рыбалко, усмехаясь.

— Благородный рыцарь! — язвительно отозвалась Гульнур, поиграв ямочками на щеках.

— А так вовсе и не интересно! — обиженно зачастила Зоя. — Побеждать, так без всякой скидки. По-честному!

Наташа работала, не отрывая взгляда от резца, купавшегося в светлых кудрях стружки.

В обеденный перерыв в цехе появилась Клава.

Она подлетела к Наташе, засмеялась вкрадчиво и натянуто, будто знала заранее, что никто ей не поверит, но ничего не поделаешь — раз уж так случилось.

— Вы на меня, верно, обижаетесь, девчонки… А я не виновата! Вот честное слово, не виновата! Мать заперла дверь и ушла. Я проснулась и до сих пор металась, как лиса в клетке.