– Это все ваше благотворное влияние, – вслух сказал он.
Женщина расхохоталась.
– Вот и мой бывший муж тоже так говорил, когда женился второй раз. До меня он тридцать лет не мог найти себе пару, а три года вместе прожили – и пожалуйста. Даже советовал мне открыть бизнес для холостяков. Типа свадебного агентства.
– Не открыли? – спросил Макар, неожиданно заинтересовавшись этой историей. Он должен был срочно выяснять, где Елена Матусевич, а вместо этого слушал о семейной жизни розовощекой женщины в летах.
Она отрицательно покачала головой.
– Ни в коем случае! Жить вместе надо исключительно по любви, молодой человек.
Илюшин вернулся к вчерашнему происшествию.
– Свидетели тоже видели в окне человека в маске?
– Кого же еще! Поглазел и скрылся.
– С него сталось бы ее добить на глазах у свидетелей, – вслух подумал Макар.
Женщина прищурилась.
– А вы думаете, отчего она бросилась оттуда бежать как помешанная? Уж Леночке-то это было известно лучше, чем нам. Она с ним наедине провела двадцать минут. Я его три секундочки видела, и то у меня мороз по коже.
– Валентина Ивановна, а во что он был одет? Худой, толстый?
– Худощавый, в куртке, то ли синей, то ли зеленой. Мешковатая такая. Сейчас это в моде. Ну, джинсы, само собой…
По этим приметам можно брать полгорода, подумал Илюшин.
– Значит, не известно, нашел он Елену Юрьевну или нет…
– Отчего же не известно? – удивилась женщина. – Вот это кто, по-вашему? – Она указала на собаку, мирно сидящую у ее ног.
– Фредди, по всей видимости. – Макар почувствовал себя учеником, отвечающим у доски перед благожелательной, но строгой учительницей.
– А откуда он взялся? Я вижу, у вас снова возникли затруднения, молодой человек. Объясняю: я прибираюсь у Лены раз в неделю, и у меня есть ключи от ее квартиры. Прекрасно, когда между соседями доверительные отношения. В доме, где я жила прежде, кое-кто даже не здоровался. Леночка позвонила вечером и предупредила, что сюда не вернется. Просила забрать Фредди. Как будто я могла оставить его там одного!
– Не вернется? – повторил Макар.
– Не вернется, – эхом отозвалась Валентина. – Разумеется, я предлагала ей помощь. Она заверила, что справится. Я в этом и не сомневалась!
«Справится, – подумал Илюшин. – Босая. В октябре. Без денег, без телефона, в домашней одежде».
Но теперь он, пожалуй, готов был в это поверить.
– А Фредди как будто сразу понял, что происходит! – заворковала Валентина Ивановна. – Все скушал без капризов, и утром ни разу не залаял, пока я собиралась. Он умничка! Мы с ним так любим друг друга!
Она наклонилась, вытягивая губы для поцелуя, и пес облизал ей лицо.
Макар зажмурился.
– Вы похожи на печеное яблоко, – сообщила Валентина Ивановна. – Никогда, молодой человек, не отводите взгляда от истинной любви!
Она подмигнула, и Макар заподозрил, что все ее сентенции были издевательскими.
«Жить вместе надо исключительно по любви!»
Эта фраза застряла в его мыслях. Илюшин обошел дом, осмотрел вяз с переломанными ветками. Дерево выглядело так, словно на него что-то свалилось сверху. Что-то весом около семидесяти килограммов.
Елена Матусевич открыла дверь человеку, которого она знала, а двадцать минут спустя забралась на подоконник и спрыгнула. Она не пыталась позвать на помощь, не пряталась за прохожих – а ведь их было немало! Перспектива сломать себе позвоночник пугала ее меньше, чем тот, кто вошел в ее дом.
Это могло значить только одно: Елена не сомневалась, что ее убьют.
Слова об истинной любви назойливо лезли в голову и мешали думать.
Илюшин сфотографировал вяз и направился к детскому саду. Он был уверен, что Елена побежала туда. После, может быть, укрылась у кого-то из друзей… Или нет. Что-то подсказывало ему, что он больше не увидит Матусевич.
Кто вас так страшно напугал, Елена Юрьевна?
«Жить вместе надо исключительно по любви».
По любви… По любви… Жить вместе… Сергей и Маша…
Бабкин поехал к Анне Козловой. И если только допустить, что этот тип в маске идет тем же путем, что и осиротевшая девушка…
Илюшин схватил телефон и нажал клавишу быстрого дозвона.
«Ну же, давай, отвечай!»
Гудки за гудками. Когда включился автоответчик, Илюшин четко проговорил: «Серега, вчера Елену Матусевич пытались убить, убийца может быть рядом с девчонкой».
Глава 11
Комната. Письменный стол. Диван-раскладушка, над диваном постер из «Икеи»: веревочный мост над рекой, уходящий в джунгли. Взгляд скользил по узким, связанным друг с другом, плашкам, по канатным перилам и упирался в окутанный туманом огромный лес.
В эти дни Анна как никогда сожалела о том, что это всего лишь постер, а не окно.
Просыпаясь по утрам, она первым делом гладила обеих кошек. Затем обходила комнату, трогая предметы. Стол, велюровая спинка дивана, книги, фарфоровая чашка, рассохшиеся деревянные рамы. Умывалась, не глядя на себя в зеркало. Затем снова поглаживала кошек, стол и книги, успокаиваясь от прикосновений. Всё на месте. Ее жизнь на месте.
Она могла его убить. Она действительно могла зарезать Сафонова, затем и пришла в его дом, выследив точно так же, как выследила сторожа детского сада и Елену Матусевич.