Человек из Ларами

Всадник подъехал ближе и остановился у коновязи. Сидя за видавшим виды столом, справа от двери, с зажатой между пальцами зажжённой сигарой, Вэггоман слышал, как он спешился. Быстрые, твёрдые шаги по ступенькам... Гость шёл к кабинету...

— Рад, что застал вас на месте, мистер Вэггоман, — коротко, деловым тоном сказал приезжий.

За белёсым туманом маячила высокая фигура.

— И почему же вы этому рады, мистер Куигби? — негромко спросил старик.

— Потому что это парень, Локхарт, теперь управляющий в «Полумесяце».

Вэггоман замер. Первой реакцией на новость были отчаяние и злость. Именно этого он и боялся. Надеялся, что этого никогда не случится. И вот... случилось.

— Кейт его наняла? — бесстрастно спросил Вэггоман.

— А вы разве не слышали?

— Вик Хансбро был в городе пару дней назад и, вернувшись, сказал, что у Локхарта какие-то неприятности в Рокстоне. Вот и всё.

Не дожидаясь приглашения, Том Куигби опустился на стоящий у стола стул и сразу перешёл к делу.

— В Рокстоне Локхарта задержали по подозрению в убийстве. Из тюрьмы его вытащила мисс Кэнадей. Для вас это что-нибудь значит?

— А почему это должно значить что-то для меня?

Куигби с отчаянием подумал, что переоценил свои силы.

Сидевший за столом высокий, с пышными белыми усами старик походил на неприступную скалу. Жёсткое, морщинистое лицо с крупным, рельефным носом оставалось неподвижным, как камень, и не отражало ровным счётом никаких эмоций. Глаза смотрели прямо перед собой — равнодушно, сдержанно, словно мёртвые.

— У Локхарта уже были стычки с вашим управляющим. Мисс Кэнадей тоже не питает к вам тёплых чувств. Я бы сказал, стоит ждать неприятностей, — не вдаваясь в подробности, сказал Куигби.

— Какого рода неприятностей?

— С применением оружия.

— С нашей стороны никакой стрельбы не будет, — с раздражающей мягкостью ответил старик. — С предупреждениями поезжайте к Кейт и Локхарту.

— Туда и собираюсь. — Куигби показалось, что губ старика как будто коснулась тень безрадостной, печальной улыбки. Он отогнал нелепую мысль. С чего бы Вэггоману печалиться?

— А что, Куигби, в этом году много было угонов скота? — задумчиво спросил Вэггоман.

— Не больше обычного.

— Я проверял бумаги. Вижу, поголовье сократилось.

— Может быть, естественный урон, — предположил Куигби.

— Сомневаюсь, — сухо заметил Вэггоман. — Я такой допуск всегда делаю. Не сходится. На зиму скот не выгоняли. Индейцы нас нынче не беспокоили. Остаётся только угон, не так ли?

Куигби тут же насторожился.

— Хотите сказать, что у меня под носом хозяйничают угонщики, а я ничего не знаю?

— Я ничего не хочу сказать. Меня какое-то время не было. Наши люди перегоняют сейчас скот с высокогорных пастбищ. Если обнаружим следы угонщиков, найдём их сами.

Произнесено это было спокойно, миролюбиво.

— Если что, дайте мне знать, — пробормотал, неловко поднимаясь, Куигби. В былые годы старик обходился с угонщиками скота по-свойски, без всякой жалости, но теперь ни в его голосе, ни в манерах не было ничего, что указывало бы на угрозу. Тем не менее помощник шерифа не мог избавиться от неприятного ощущения, что его предупредили и больше не задерживают.

Чем дальше, тем яснее понимал Куигби, что достичь поставленной цели не удастся. В присутствии Алека Вэггомана он чувствовал себя неоперившимся юнцом, беспомощным, ненужным и нежеланным.

— Поеду в «Полумесяц», — упрямо бросил он на прощание, и ни на что большее его не хватило.

— Съездите, — согласился старик, всё так же бесстрастно глядя на кончик сигары.

Куигби вышел, чувствуя себя немного глуповато.

Алек Вэггоман не сдвинулся с места, пока стук копыт не стих вдалеке. Тогда он встал, прошёл, тяжело ступая, к восточным окнам и долго смотрел на размытое пятно гор.

С беспокойством и тревогой думал он о Дейве, который вместе с Виком Хансбро и другими отправился на высокогорные пастбища, и о Локхарте, обосновавшимся теперь так близко, почти рядом, в «Полумесяце». И чем больше он думал, тем острее ощущал тупую, тянущую боль отчаяния.

Дейв мог рассчитывать теперь почти исключительно на себя. И он был не готов принять всю ответственность. Что будет с ранчо? И что ждёт Дейва?

* * *

О том же, но только немного позже, думал и Вик Хансбро, когда камешек, попав под копыто его коня, скатился с узкой тропы на спуске с Южного пика.

Оторвав взгляд от спины ехавшего впереди Дейва, Хансбро наблюдал, как камешек, набирая скорость, пролетел вниз по почти отвесному обрыву высотой в добрых пятьдесят футов и исчез, оставив после себя лишь облачко пыли. Хансбро знал — он упадёт на острые выступы и полетит дальше, пока не врежется в осыпь далеко внизу.

То же будет и с лошадью, и всадником, если они сорвутся с тропы. Вик и Дейв были вдвоём. Если Дейв последует за камнем, только один человек будет знать, что случилось.

Мысль эта, мучительная и соблазнительная, не выходила из головы с той самой минуты, как они с Дейвом оставили за спиной густые луга, подступавшие к лысой макушке Южного пика, и выбрали короткий путь вниз.