Человек из паутины

- Нажирались - это потом. Сначала проводили всякие интересные мероприятия. Катали с горки бутылки - чья дальше укатится, тот и выиграл. Лазали на столб - специально наверху сетку с бутылками на гвоздь вешали, как награду. Хороводы водили. А еще такой вот обычай был, когда бутылочку бросали через плечо. Если, значит, не разобьется, то и жить тебе, получается, дольше всех, ну а ежели того-сь, разобьется, тогда уже считали осколочки: сколько тех осколочков набиралось, столько лет тебе и небо коптить.

Жмаев посмотрел на Пучкова и загадочно тому подмигнул.

- Беру за фук. - И сапожник молниеносным движением выхватил из-под носа у представителя коллектива приемщиков пункта на 15-й линии недопитый стакан, выпил его стремительно и продолжил как ни в чем не бывало: Бутылочку-то и в гроб всегда человеку клали в прежние времена. Чтобы на том свете, значит, было кому проставиться. Ежели, к примеру, тебе в ад направление выписали, так ты Петру - или кто у них там при воротах-то? сунешь тишком бутылку, он тебе моментально ад на рай в бумажке и переправит.

- Фигня, - сказал кто-то из почетных гостей. - Фараоны, те вон тоже в гроб с бутылкой ложились, а толку. Лежат теперь запакованные в своих каменных саркофагах, только пыль копят. В Эрмитаже как пройдешь по залу, где мумии, так полдня потом от пыли не прочихаться.

- Я раньше, когда на галошной фабрике контролером работал, на демонстрации очень любил ходить, - невпопад вдруг сказал Глюкоза, ногтем из любительской колбасы выколупывая кружочки жира. - Помню, мы всегда спорили: донесет бригадир Пахомыч шестик с портретом Пельше до угла Садовой с Апраксиным или не донесет.

- Ага! - вдруг раздалось от порога. - Так-то вы отрабатываете мои денежки, господа алкоголики! - Калерия, как ведьма на кочерге, ворвавшаяся на заповедную территорию праздника, хищно повела носом.

Лоб ее украшала шишка, след удара Медсестры Лели. На лоснящейся поверхности аномалии отпечатался государственный герб - пострадавшая в профилактических целях приложила металлический рубль, чтобы шишка не прибавляла в росте.

- А что это на вас такое импортное, Калерия Карловна? - нашелся хитроумный Глюкоза, чтобы как-то отвести удар молнии.

- Мех астраханской мерлушки, бездарь! Только ты меня с панталыку-то не сбивай. Не собьешь меня с панталыку-то. В общем, так. Приступаем к активным действиям. Наши пташки, пока вы здесь водку хлещете, спелись и обогнали нас на полкорпуса.

Три последние фразы Калерия произнесла на зашифрованном языке, которого из всех присутствующих, кроме Феликса Компотова-старшего и Глюкозы, не понимал никто.

Глава 11. Уд белухи и мужнино железное яйцо

- У вас здесь хорошо, тихо. - Леля сидела напротив Машеньки за узким столом-пеналом и прихлебывала золотистый чай. От тополя за окном прыгали по комнате тени, и Леля временами, забывшись, отмахивалась от них рукой. Тогда в ее оленьих глазах просверкивали иголки смеха, и Леля прыскала в свой маленький кулачок и показывала тополю язык.

- Тихо днем, пока все работают. - Машенька, румяная после чая и пережитых подвальных ужасов, радовалась теплу квартиры и нежданно появившейся собеседнице. - А Августина, наша соседка-пенсионерка, так та из комнаты почти не показывается.

- Живете, значит, с соседями вы неплохо.

- Да в общем-то, ничего. Живем как живется, как еще в коммуналке жить.

- А дети где? Их же у тебя двое?

- Дети у свекрови. Мы тут в складчину с соседями муравьев травили, санэпидстанцию вызывали, вот я Юльку с Юриком обоих к свекрови и отрядила. А потом они с папашей в Псковскую уедут на весь июнь, там его родители дом купили и участок в пятнадцать соток. - Машенька отхлебнула чаю. - Слушай, я старуху все вспоминаю - ну, ту, в подвале. Не похожа она на бомжиху. Местных бомжей я знаю, тех, что по подвалам живут, - местные бомжи не такие. Раньше в нашем подвале Василиск жил, он вообще-то не Василиск, а Вася, это мы его так прозвали за страхолюдный вид. Жильцы его потом выгнали, он кошек ел. Щорсиху, нашу коммунальную генеральшу, сожрал и косточек не оставил. А шкуры кошачьи отдавал одному скорняку с Большого, тот из них воротники делал. Даже если бабка была голодная, спрашивается зачем ей груша? Разве с нее наешься?

- Может быть, детство вспомнила, пионерлагерь, как ей мама с папой привозили груши на родительский день. Очень я жалею, что случайно ей в лоб попала. Удар после груши был ведь учетверенной силы, если не упятеренной. Выжила ли вообще бабуля? Надо бы спуститься, проверить.

- Этих, что в подвале, никакая сила не берет - ни упятеренная, никакая. Бог с ней, с бабкой, я из-за нее в подвал не полезу. Я лучше чаю выпью еще с вареньем, что-то мне никак не напиться. Леля, хочешь, я телевизор включу? Или лучше магнитофон? "Аббу" хочешь, музыку моего детства?

- Нет, спасибо, не надо музыки. Хотя, ладно, поставь, пусть крутится. Машенька стала возиться с магнитофоном. С полминуты они слушали "Аббу", подыгрывая музыке звоном чайных ложек о блюдца, затем Леля неожиданно и робко спросила:

- Ты мужа называешь папашей, потому что его не любишь?