Человек из пропавшей страны

– Говорят, ты в Афгане был, – осторожно начал Сафаров.

– Был, – ответил Краб.

– Расскажи, чем вы там занимались.

– Людей убивали, чем еще занимаются на войне.

– А правда, что в Афгане мы проиграли? Неужели моджахеды оказались сильнее нашей армии? – спросил Сафаров.

В те годы этот вопрос волновал многих. Как можно победить Гитлера, но проиграть моджахедам? В стране не любили говорить об Афганистане, молчали и ветераны. С израненными душами и телами, они тихо собирались своими компаниями и под звуки гитары вспоминали то, что сплачивало их когда-то. Некоторые из них пополняли ряды криминала.

– Сложно сказать. Проиграли… Душманов тоже зачетно покрошили. Понимаешь, война в горах – это совсем другая история. Официально мы помогали правительству Афганистана, – Лысый потянулся к бардачку. Закурив толстую сигару, он стал похож на лысого сицилийского босса. Печатка на руке колоритно блеснула. Когда он дрался, то всегда снимал печатку, чтобы не сломать палец.

– Если бы американцы не помогали душманам, мы бы их стерли в порошок. Серьезно. Раздавили бы. А так, что получилось, то получилось, – он замолчал, обогнал колонну длинномеров и продолжил. – Был у меня друг, Пашка Клеменко. Вот такой пацан, – он поднял вверх большой палец. – Мы с ним к афганочкам вместе бегали. Прямо с оружием, а то мало ли. Он еще оптику нашу афганцам продавал, прицелы. С десяток загнал за доллары. Не врагам нашим, а тем, кто за нас. Жили хорошо. Выживешь так после рейда, и развлекаешься, как можешь. Колонны мы сопровождали, горы зачищали.

Сергей глубоко затянулся и выпустил облако дыма. Сафаров приоткрыл окно.

– Горка там была одна. Не знаю, что меня дернуло. Командиром взвода тогда меня назначили. Офицер я, лейтенант, – он снова выпустил облако дыма. – Двадцать человек во взводе. Молодые все. Срочники. Духи засели сверху. Наша артиллерия по ним отработала, они, твари, затихли. Было там паршивое место – ровная площадка метров тридцать или пятьдесят, – он снова замолчал, старательно стряхивая пепел.

Минуту они ехали молча.

– Не знаю, что меня дернуло, – повторил он. – Я взвод поднял. В атаку. Думал, только бы эту плешь проскочить. А у них – пулемет, – он ухмыльнулся, глубоко затянулся и снова салон машины наполнился дымовой завесой. – Всех скосило. Весь состав. До одного. А знаешь, кто виноват? – он посмотрел на Сафарова. – Я… Вот так, Студент. Скажи, как мне жить теперь?

Сергей с силой затушил сигару о пепельницу.

– Пашка Клеменко там погиб. И Леха Сазонов, и Макаренко, и Темирбулатов, и Гонщик, и Балабол… Только я один выжил. Когда я увидел, как мои полегли, сам на пули пошел. Я жить не хотел. Хотел к своим. Назло ни одна не зацепила. Только руку поцарапало. Они ленту меняли, когда я к ним пришел. Там их было то – три моджахеда! Три долбаных моджахеда!

Краб замолчал. Смотрел вперед, крутил руль, а думал о своем. Вскоре показалась деревня.

Увидев черную иностранную машину у ворот, мать встревожилась. Из машины вышел Марат, обнял мать. Она заметила в его глазах взрослую озабоченность, которой не было, когда сын уезжал.

– Это кто, твой знакомый? – шепотом спросила она. – Ты вырос еще что ли? А этот, он кто? На бандита похож.

– Не переживай, мам, это мой напарник по работе. Он классный.

– Ты ненадолго?

– Только повидаться. Дела, – он отвернул голову, словно извиняясь. – Я картошку привез, куда занести?

– Что же так ненадолго то? Ой, спасибо за картошку. У нас не уродилась, мелочь одна. У сарайки поставь, мы с отцом потом спустим в погреб.

– А отец где?

– В рейсе он, в Казахстан поехал.

– Да я сам сейчас спущу, – Марат сложил мешки у неказистой постройки и спустил в погреб. Сергей вышел из машины и помог.

– Куда же столько картошки нам двоим? Себе бы хоть оставил, – сказала мать.

– Для себя – всегда найду. Я тебе еще денег привез.

– Каких денег? Не надо нам, у нас все есть. На земле живем, – забеспокоилась мать.

– Время тяжелое, неизвестно к чему придем, – Марат достал сверток и отдал матери. Она развернула его и присела на ближайший стул. – Сынок, откуда?

– Заработал, на рынке грузчиком.

– А что себе не оставишь? Живешь то ты на что?

– У меня есть. Только мам, ты сразу все потрать. Купи себе одежду хорошую, отцу тоже, на зиму купи, продуктов, может еще теленка на откорм, сено и комбикорм. Только сразу потрать, иначе инфляция сожрет. В инвестфонды разные не вкладывай, это туфта, сделано специально для лохов.

Мать пригласила гостей в дом, отварила картошки, открыла соленые огурцы, грибы маринованные, заварила свежего чая и накрыла на стол. За ужином Сергей Краб вел себя культурно, обращался к хозяйке на “вы”, не сказал ни одного матерного слова, так что мама Марата решила, что для бандита он слишком благороден. Сказывалась офицерская выправка. Марат расспрашивал о делах, жизни соседей, кто чем живет, как справляются. Краб пару раз выходил на улицу покурить.

– Светка то, аж два раза прибегала, – поведала мать. – Говорит, что писала тебе, а ты не отвечаешь.

– Не переживай, мам. Я заеду к ней. Хоть адрес у ее родителей возьму.

– Ладно, узнай адрес, напиши.