Человек из пропавшей страны

Марат уже собирался в дорогу, как мать что-то вспомнила и вынесла из дома небольшую серую бумажку.

– Совсем забыла! Тебе же повестка из военкомата пришла! Вот, в район надо ехать.

– Хорошо. Мам, я сам чуть не забыл, у меня еще адрес поменялся, – он взял первый попавшийся журнал "Огонек" и на обложке написал: "Чирупинск, Братьев Курносовых, 14 – 265"

Они попрощались.

В машине он сказал Сергею:

– У меня тут есть еще одно дельце.

– Говори, куда ехать.

– Девушка тут одна живет.

– Показывай, говорю, куда ехать, – Лысый вырулил на дорогу, освещенную уличными фонарями.

– Давай прямо.

Спустя десять минут подъехали к дому Светки. Никто не открыл. В доме темно. Сафаров зашел к соседке, но она не знала, где хозяева. Днем были здесь. Марат вышел на улицу. Уезжать просто так не хотелось.

Через три дома жил парень из банды березкинских. Марат махнул сидевшему в машине Крабу и пошел вдоль домов по засыхающей осенней траве.

Парень был дома. Он вышел на крыльцо. Высокий и угловатый.

– Чего тебе надо, Сафарик? – спросил тот, надел галоши и вышел в темноту двора. По голосу чувствовалась уверенность. Друзья всегда смогут прийти на помощь.

– Мне не нравится то, как ты с дружками себя ведешь.

– Как мы себя ведем?

– Ты еще спрашиваешь? Чего, не помнишь уже? Память отшибло? В клубе летом забыл?

– Чего в клубе? Ты сам братану моему сказал “пойдем выйдем”. Забыл?

– Вы же первые начали. Ты меня сзади схватил и держал, пока этот мелкий меня бил. Пиджак отцовский ты с меня снял и на пол бросил. Забыл уже?

– Сам ты первый начал!

– Когда это?

– Тогда это!

– Ну где твой братан? Мне с ним тоже надо покалякать.

– В клубе с пацанами. Иди калякай.

– Не, ну ты что, не помнишь совсем? Светку я провожал, она сама меня попросила, ты тогда на меня напал, вместе со всей толпой.

– Не нужно было заходить на наш район, тебе не понятно было? – парень сложил руки на груди.

Перепалка затянулась. Лысый потерял терпение, зашел в темный двор, освещенный только светом от окон дома, прошел вдоль полусгнивших заборов и услышал несколько последних слов. Увидев появившегося из темноты Лысого, высокий парень спросил:

– А это кто еще?

– Пихто, – ответил Лысый и с ходу ударил его в лицо.

Парень с грохотом упал куда-то в темноту хозяйственных построек.

– Ты чего? – удивленно спросил Сафаров.

– Дипломат хренов. Они по-другому не понимают. Ты бы еще с коровами поговорил.

– Зачем так сильно то? Вдруг окочурится?

– Хрен с ним. Поехали.

– Давай в клуб заскочим, потолковать надо с пацанами. Настроение сегодня у меня такое.

– Дать по морде?

– Дать по морде, – ответил Сафаров. – В клубе сегодня дискотека.

– Показывай дорогу.

Когда черный тонированный "бумер" остановился у клуба, стоявшие на крыльце насторожились. Таких машин в округе не было. Лысый и Марат поднялись по ступенькам просторного клубного крыльца. На удачу здесь отирался один из березкинских.

– О, привет, помнишь меня? – Сафаров подошел к невысокому, но задиристому парню и сходу ударил. Тот упал перед дверью, закрыв лицо руками, остальные расступились. Марат и Сергей зашли внутрь. В клубе играла композиция Кар-Мэн “Лондон, гудбай”, молодежь танцевала под ритм, кто-то пьяный, кто-то с воспаленными от любви глазами, но поначалу никто ничего не понял. Сафаров подходил к одному, бил, подходил к другому, снова бил, при этом здоровался со всеми и говорил:

– Мужики, спокойно, мне нужны только вот эти. Как дела? Развлекайтесь дальше. Пардон. Осторожно.

Наконец девушки завизжали. Они всегда визжали, когда драка. Настала очередь самого крупного, того самого крепыша. Крепыш закрылся руками, и Марат никак не мог попасть ему так, чтобы свалить. Это увидел Лысый, оттолкнул Сафарова и пробил по дуге правый хук. Крепыш красиво упал. Неожиданно на пол грохнулся пистолет. Люди вокруг остолбенели. Лысый подобрал оружие, засунул обратно сзади под ремень и накрыл курткой.

– Ребята, извините, мы уходим! Серег, все, уходим, – Марат направился к выходу.

– Э—э, че такое? – крепыш поднялся, вытирая кровь из носа.

В следующее мгновение нога Лысого молниеносным ударом в голову свалила крепыша. Снова упал пистолет и в клубе даже кто-то нервно засмеялся. Внутри почти никого не осталось, молодежь высыпала на улицу, возбужденная и протрезвевшая. За березкинских никто не вступился. Все прекрасно понимали, что получали на этот раз только парни с того района.

Студент и Краб вышли на улицу, сопровождаемые недобрыми взорами деревенской молодежи, сели в свой черный "бумер" и уехали прочь.

– В следующий раз они меня убьют, – смеялся Сафаров.

– Нет, они больше тебя пальцем не тронут, – Краб закурил новую сигару.

Не доехав до Чирупинска, машина свернула в поселок.

– Это моя деревня, – сказал Сергей.