Человек из пропавшей страны

– Смотри, продавец не обманул, кожа, – Марат попробовал поджечь спичкой краешек на сапоге.

– Ты что? Испортишь! – Ленка отобрала сапог. – Я и так вижу, что натуральная кожа. Ну все, подруги обзавидуются.

Вечером они снова пошли в ресторан и жизнь налаживалась.

Глава 28. У Палладия – 2

Спустя пару недель Марат вошел во двор особняка Палладия. Наверное, правильно делают, что в армию берут с 18 лет. В этом возрасте люди способны на то, на что неспособны к 30. И Фрол и Сергей Краб не одобрили этот “прыжок выше головы”. Но Сафаров не мог спокойно жить, если ему в голову попала какая-то грандиозная идея, наивно полагая, что другие отнесутся к ней с таким же интересом. Он не понимал: люди видят мир по-разному.

Охранники обыскали его и пропустили. Через минуту на балконе с белоснежными резными перилами появился Палладий в кремовом атласном халате с золотой вышивкой на рукавах. Он поежился от холодного ветра, посмотрел на Сафарова взглядом снисходительного удивления и кивнул, приглашая в дом. Марат поднялся в гостиную, где уже однажды побывал. Здесь осталось все также, как и в первый раз. Хотя нет, теперь перед диваном стоял невысокий стеклянный столик с хромированными ножками, на котором лежали стопки новеньких милицейских погон и удостоверений.

Палладий небрежно махнул на стул. На руке блеснула инкрустированная рубинами золотая печатка. Сафаров сел. В дальнем углу у высокого барного стола стоял человек лет пятидесяти и перебирал бумаги. Высокого роста, широкоплечий, с брюшком, в толстом сером свитере и выцветших джинсах. Редеющие волосы растрепались и обнажили большую проплешину. Этакий стареющий мужик, не сдающий позиций. Он ненадолго обернулся и посмотрел на Сафарова цепкими, живыми глазами. Палладий расслабленно сидел на диване и взирал на пришедшего абсолютно спокойным, бесцветно – голубым взглядом.

– Ну, говори.

У двери послышалась возня. Там топтались двое охранников.

– Я насчет рынка, – начал Сафаров.

Палладий откинул длинные русые волосы назад и молча ждал дальнейших объяснений. Если визитер нарушил его покой понапрасну, то ему не поздоровиться. Сафаров повторил Палладию ту же самую мысль, которую уже озвучивал Фролу – брать деньги не с торгашей, а с хозяина рынка. Так проще всем и меньше проблем. Шеф слушал молча и безучастно, словно судья доводы защиты, когда решение уже принято.

– Будешь минералку? – Палладий налил в стакан шипучки, снова откинул длинные волосы назад, отпил и задумчиво посмотрел куда-то в сторону. Казалось, он думал о своём. Может быть о ванне из кокосового молочка, или длинноногой финалистке конкурса красоты.

Марат обратил внимание на его холеное тело. Чистая кожа лица, рук, маникюр, выщипанные брови, ухоженные волосы, ореол благоухания парфюма. Безмятежность внутри выстроенного мирка. А что, если черкануть по холеной скуле кулаком? Как тогда изменится его лицо? Затрясется гладкий подбородок, брызнет кровь из губы и от былой надменности не останется и следа. Марат быстро отогнал глупые юношеские мысли.

– Это все? – разочарованно спросил Палладий.

– Насчет других вопросов, – продолжил Сафаров, стремясь все же донести свои идеи до шефа. – Сейчас у народа беда с обналом. Зарплату получают продукцией, зерном, и выходят на рынки торговать. Ладно, если чайниками и кастрюлями получат, а если трубами по три тонны каждая? Я же предлагаю решать такие вопросы. За границей гиперинфляции нет, там любой металл стоит дорого. Часть прибыли будет нашей, часть – работягам. Всем хорошо. И никакого криминала. Охрана нам не нужна, мы и сами – охрана. Эта мысль мне пришла в голову, когда за бумагой в Москву ездили. По сути это тот же обнал.

– В Москву ездили говоришь? – усмехнулся Палладий, обнажив золотые зубы. – Я слышал, вы пошумели там.

– Под Казанью было немного.

– Н-да, – задумчиво произнес он и закинул ногу на ногу. – Откуда ты такой взялся? Вроде даже умные вещи говоришь. Иногда, – шеф взял со столика сигарету и небрежно закурил. – Есть только одна проблема. И она в тебе.

Палладий выпустил дым перед собой. Сафаров почувствовал позывы откашляться, но перетерпел.

– Ты не отвечаешь за свои слова, – резюмировал Палладий.

– Отвечаю, – поторопился сказать Сафаров.

– Стой, куда ты гонишь, молокосос, – презрительно бросил шеф.

Сафаров вцепился в его лицо жгучим взглядом. Вот бы на самом деле врезать ему! Палладий вальяжно стряхнул пепел в лакированный черепаховый панцирь.

– Отвечаешь, что получится все так, как ты сказал? А если не получится? Ты компенсируешь мне недостачу, издержки, упущенную выгоду?

Сафаров опустил голову.

– Ну вот, не отвечаешь, значит. А говоришь, как министр обороны, – презрительно заключил шеф. – У тебя все?

– Да, все.

– Свободен. Я тебя услышал. Больше сюда не приходи. Будут вопросы – решай через свое руководство. Охране я приказал тебя больше не впускать. Мой тебе совет на всю жизнь: никогда не думай, что ты умнее других, парень.