Человек из пропавшей страны

– Друзья! Союз дал нам много хорошего. Идею всеобщего равенства, уверенность в завтрашнем дне, костры пионерии и комсомольские стройки. Но пришло время развиваться дальше. Пришло время думать о будущем в ином ракурсе. Да что тут говорить, – Палладий махнул рукой и блеснули часы Ролекс. – Союз распался, распалась идеология, распалась экономика. Наши отцы так и не построили светлого будущего. Теперь эта задача легла на наши с вами плечи. Практика показала, что лучшая экономическая модель – западная. Свободный саморегулируемый рынок, свобода предпринимательства, частная собственность, соблюдение прав человека. Не для кого не секрет, что фабрика Заря Урала в последние годы стала убыточной. Вложенные средства не оправдывались, оборудование достигло предельного состояния с износом свыше 95-ти процентов, производительность труда в 10 раз ниже западных аналогов. Зарплаты, соответственно, низкие, а бюджет города, бюджет области и федеральный не пополнялись.

Палладий знаком попросил воды и ему принесли. Зал молча ждал продолжения речи. Отпив из граненого стакана, он продолжил:

– Теперь ситуация в корне иная. От лица владельцев и акционеров могу вас заверить, что мы заинтересованы в развитии производства. Мы привлечем средства и сделаем из фабрики конкурентоспособное предприятие, перед которым откроются бесконечные западные рынки. Зарплаты поднимутся, начнутся поступления в бюджеты. Вырастет инфраструктура дочерних предприятий и партнеров. Изменится облик города, массовый досуг и прочее, и прочее, – Палладий взмахнул рукой, будто страшно себе представить, какой успех ждет простого слесаря Зари.

В зале между тем проворно разносили шампанское. Вынесли также на сцену. Палладий взял фужер с искристым и перешел к тосту. Присутствующие дружно встали.

– Я предлагаю поднять этот первый бокал за развитие. Развитие экономики, развитие Зари, расширение рынков, партнерство и взаимное доверие. За развитие города и нашей страны! За нас с вами!

Он поднял бокал левой рукой и часы снова блеснули золотом. Раздались аплодисменты и крики одобрения. Теперь громче всех аплодировало городское начальство, потому что именно оно будет расходовать отчисления в городской бюджет. Палладий пригубил шампанское и спустился со сцены.

Его место занял заместитель директора по производству и стал вещать про технико-экономические показатели, ликвидацию реверса охлаждающего агента в зоне охлаждения, организацию трехсекционной зоны сушки, изменение схемы газовоздушных потоков машины с увеличением степени рециркуляции горячих газов. Его никто не слушал, а женщины спрашивали: что производит фабрика? Услышав их вопросы, заместитель директора загадочно улыбнулся и вынес на сцену заранее приготовленное ведро. Встав на середину, он наклонил ведро и показал зрителям те самые окатыши. Решив, что видно не всем, заместитель высыпал на сцену содержимое. Темные шарики концентрата образовали грязную кучку на лакированном полу, а некоторые покатились в разные стороны.

– Это и есть наша продукция! Наше черное золото! Или, как мы ее называем – икра, – декламировал заместитель директора, широко жестикулируя. Его лицо сияло. Отходя назад, заместитель неловко наступил на откатившиеся из общей кучи шарики, его ноги взлетели выше головы, а тело с грохотом распласталось на сцене. Пустое ведро отлетело назад за сцену, откуда послышался глухой удар и чей-то вздох. Зал громко захохотал, а кто-то зааплодировал. Лучшего для поднятия настроения и не придумаешь. Заместитель поднялся, превозмогая желание потереть ушибленный зад, и удалился, вспомнив номер пункта техники безопасности, который он только что прилюдно нарушил. Никто ничего из его слов не понял, зато стало весело. Ясно одно – потекут бабки. И это хорошо. К чему все остальные высшие материи? Посетители жадно набросились на деликатесы, шарики собрали, а музыканты заиграли для жующих людей. Банкет начался.

Спустя полчаса всеобщего обжорства за чужой счет американцы подозвали переводчицу, женщину лет 50 с внешностью кореянки. Она разыскала глазами Сафарова, улыбнулась по этикету и подошла.

– Гости просят встречи. Им нужно улетать, – сказала она с акцентом.

Сафаров кивнул, что-то шепнул Светке и пошел к Роману Эрастовичу. На сцене играли очередной шлягер. Артисты кривлялись, изображая одесскую шпану.

– Амеры просят аудиенции. Срочно, – сказал Сафаров Философу.

Философ взял со стула пиджак и пошел за Сафаровым. В ресторане имелись две комнаты отдыха. Между ними располагалась уютная переговорная. В переговорной стоял столик с пепельницей, бар с выпивкой и несколько стульев. Стену украшал слегка пожелтевший от никотина плакат группы "Арабески" с Сандрой посередине. Девушки Союза были в восторге от ее ямочек на щеках. Под потолком горел круглый светильник.