А потом, потом я почувствовала легкое дуновение ветра, шелест ткани, проснулась и ощутила себя здоровой, абсолютно здоровой, мне стало не по себе. Я ощупала свои руки в тех местах, где они были сломаны, и не обнаружила последствий переломов. Провела рукой по животу и не обнаружила следов пулевых отверстий. Пошевелила пальцами ног, они двигались и чувствовали легкую шершавость простыни. Я машинально стала искать рукой очки не нашла их, открыла глаза и поняла, что они мне не нужны. Я четко видела небольшие трещины на белом потолке, маленького розоватого геккона, притаившегося в углу над окном.
Я понимала, что этого быть не может, поэтому я снова закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку. Потом повернулась и снова открыла их. Ничего не изменилось, снаружи доносились птичьи крики. В комнате кроме кровати, стола, стула и небольшого комода ничего не было. В это время из-за закрытой двери раздался спокойный дружелюбный голос, он говорил по-французски:
– Вставай, пора завтракать, у нас сегодня много дел.
Я встала, запахнулась в халат, висевший на спинке стула, вышла в коридор, приведший меня на кухню. Гость сидел за столом, пил кофе и смотрел новости по CNN. Взглянув на бегущую строку, я поняла, что с момента моей «смерти» прошло меньше двух суток.
– Ты какой кофе любишь? – спросил он, не отрываясь от экрана.
Я ответила: обычный, американо. И чего-нибудь поесть.
Он поставил чашку на подставку кофе-машины, повернулся ко мне и улыбнулся.
– Ну, здравствуй. Как тебя зовут?
– Мари. Вы мне объясните, что со мной произошло?
– Кофе приготовь сама, это слишком интимный процесс. Еду возьми в холодильнике. Хлеб на полке. Ближайшие несколько дней у тебя будет зверский аппетит – реакция на стресс и медицинские процедуры. Ты здесь потому, что ты умерла, точнее тебя убили, вернее, почти убили. Я тебя нашел и оживил. Иногда у меня это получается. Советую начать с йогурта и хлеба, апельсиновый сок у меня свой, он тоже очень хороший. Расскажи о себе. Мне нужно придумать, что дальше с тобой делать.
Я взяла бутылку йогурта, лепешку, еще теплую, приготовила в кофе-машине кофе и села за стол. Но есть я не смогла. Меня начало трясти от всего пережитого, и я заплакала. Он подошел ко мне сзади и взял за плечи: – Ну не надо так нервничать, успокойся.
Я понемногу успокоилась, начала есть, пить кофе и рассказывать свою историю. Когда я сказала ему, что я врач, он внимательно посмотрел на меня и вдруг перебил: – Интересно, это действительно интересно, продолжай. А когда я закончила, он закрыл глаза, помолчал с полминуты, а потом сказал: – Послушай, сначала я планировал стереть тебе память о последних двух – трех днях твоей жизни, поставить пару синяков и царапин и высадить в Тунисе вблизи какого-нибудь европейского посольства. Там бы тебя обнаружили с ретроградной амнезией и отправили домой.
Но я могу предложить тебе другой вариант. Выслушай меня внимательно. Дело в том, что я болен и вскоре умру. Я человек, но я не землянин. И мне нужен толковый помощник, который способен разбираться в медицине. При этом, как ты уже, наверное, догадалась, в не совсем обычной медицине. Я думаю, что я проживу, примерно, 5–6 лет. Ты должна будешь прожить их со мной. Это будет сложно. Но за это ты получишь доступ ко многим новым знаниям и умениям, надолго сохранишь свою молодость, и твоя жизнь продлится, если ничего не случится, лет до 120. Ты увидишь мир с новой, непривычной для тебя стороны.
Так что допивай свой кофе, подумай немного и принимай решение. Двух таблеток, как в фильме Матрица, я тебе предлагать не буду. Просто скажи мне свое решение.
Я не стала думать и сразу сказала да, я согласна. В прежнем мире я была разочарована, возвращаться в него мне не хотелось. Так я стала его помощницей, учеником, отчасти женой, здесь, правда, все будет посложнее, и я не хочу на этом останавливаться. Он действительно болен, причем тяжело. Его болезнь вполне излечима с применением известных ему технологий, однако он лишен доступа к ним.
Оборудование, необходимое для лечения, скрыто в тайнике в одной из пещер на севере Африки. Раньше он проникал туда без каких-либо осложнений. Но потом, несколько лет назад, кто-то захотел поиграть в Али-Бабу и попытался взорвать вход к тайнику. В результате взрыва система защиты тайника перешла на повышенный уровень охраны и теперь, для того чтобы туда попасть, необходимо одновременное присутствие двух человек, имеющих допуск.