Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

Экземпляр венецианской Псалтыри (№ 6), напечатанный Иеронимом Загуровичем и Яковом Крайковым в 1569 г., особенно интересней своим переплетом, вернее, суперэкслибрисом на верхней крышке. Переплет (доски в коже с тиснением) поздний и сборный; суперэкслибрис Московского печатного двора — единорог и лев борются под короной в круге, над которым и под которым изображено по паре птиц, — все это заключено в прямоугольную рамку[573]. Но в круге на этом суперэкслибрисе вместо орнаментального заполнения — текст из Псалтыри (гл. 21, ст. 22), передающий понимание смысла изображения: «Смирение мое, избави мя от уст Львовых и от рог единорожь». Суперэкслибрис Московского печатного двора с данным текстом встречается редко, и только на поздних переплетах. Скорее всего, это старообрядческое использование знака (хотя в данном случае никаких иных признаков использования экземпляра в старообрядческих кругах не обнаружено), что и объясняет столь широкое распространение суперэкслибриса Печатного двора в XVIII и XIX вв. Однако этот же переплет заставляет нас обратить внимание на суперэкслибрис не только как на свидетельство об определенной принадлежности, но и на смысл знака, который должен быть настолько общеизвестен и актуален, чтобы быть понятным любому человеку, взявшему в руки книгу. К сожалению, мы фактически только начинаем изучать историю переплетного дела как части книжной и духовной культуры.

Возвращаясь к экземпляру венецианской Псалтыри, необходимо отметить также, что среди рисунков пером (лицо, кресты, монограммы и т. п.) и записей типа «пробы пера» есть записи полууставом XVI–XVII вв.: «Сию книгу г<лагол>ими (!) псалтирь донесе Иосиф Раковичанин и даде еа Василию», а также плохо читаемую и незаконченную запись другим почерком — очевидно, XVI в.: «мое пишет в село Порьхово попу».

На экземпляре первой украинской печатной книги — львовском Апостоле Ивана Федорова 1574 г. — ранних записей нет. Однако можно утверждать, что в XVII–XVIII вв. книга находилась в России, так как для ее переплета использована ярославская бумага последней трети XVIII в., а нижняя крышка подклеена фрагментами текстов несколько более раннего времени, в том числе обрывком, очевидно, личного письма: «Вы есте мя гневаетеся и звобити[ся], называете мя яко сутник… во истину напрасно суть».

Экземпляр виленского Евангелия 1575 г., находящийся в библиотеке Восточного института, прекрасной сохранности — в нем даже имеется часть (5 из 12) чистых листов. И хотя записей на книге также нет, установить, что в первой трети XIX в. книга была в России, позволяет характер переплета и использованная в качестве обклейки крышек бумага фабрики Пчелиных 1815–1827 гг.[574]

О второй книге, вышедшей со станка русского первопечатника, знаменитой Острожской Библии, экземпляр которой имеется в библиотеке Восточного института, мы можем сказать гораздо больше. На книге две записи. Первая, очень плохим почерком и пером, относится к концу XVI — началу XVII в. В ней говорится: «Сию книгу библею продал Евсеевец Остафьев сын Коробов Васил[и]ю Гарасимову с[ы]ну Жирову». Вторая запись, сделанная красивым полууставом XVII в., тщательно вытерта, однако сохранившаяся часть говорит о многом и по аналогии с уже известными записями[575] легко восстанавливается: «Сия кн<и>га Переславля Р[я]з[анского] д[ома] прес<вя>тые Б<огоро>д<и>цы… [казенная подписал по указу] преосвещенного Павла… [митрополита рязанского и муромского Казенного] приказу под’ячей Григорей Морозов[576]лета 7191 го ноября в 1 де[нь] (1 ноября 1682 г.)».

В конце XIX в., судя по записи 1876 г., книга принадлежала купцу Ивану Васильевичу (?). Тогда же, возможно, был на нее поставлен и новый, типичный роскошный переплет — доски в коже с обильным золотым тиснением; на тисненом корешке золотом по красному полю — «Библия» и ниже по оливковому — «Острозская». К переплетному листу в начале книги подклеен листок со сведениями об издании, в котором также сообщается, что в библиотеку института подарил ее «administrateur apostolique de Moscou» Иван Михайлович Фадеев в 1927 г. (см. также в описании Крайцара, № 9).

Следующие книги — образцы послефедоровской московской печати XVI в.: Триодь постная (20 декабря 1589 г., № 11), первое издание Андроника Тимофеева Невежи и его же Минея общая (20 июня 1600 г., № 12).

Оба экземпляра сохранили если не первоначальный, то, несомненно, тот вид, который они имели в XVII в. Переплет Триоди — доски в коже с тиснением — и бумага обклейки крышек XVII в. Суперэкслибрис на верхней крышке нам хорошо известен — это изображение пеликана, разорвавшего себе грудь и кормящего птенцов кровью. Он также определенное время являлся суперэкслибрисом книг, переплетенных на Московском печатном дворе. Особый интерес эта книга представляет в связи со значительной правкой печатного текста, сделанной киноварью в XVII в. Особенно на л. 4а, 46,42,49–58,70-83,90,113,122,133–134 и др.