Человек, личность, духовность

Гносеологическую особенность глубокомыслия Несмелова, особенно заметную в среде русской духовной философии, должно видеть в том, что фундамент русской концепции человека поставлен Несмеловым на полном исключении какого-либо враждебного противостояния духа и материи, человека и природы. Сентенция деструктивного воздействия стихийных сил на человека, лейтмотивом проходящая сквозь всю толщу духовных знаний академического богословия, не приемлема в философии Несмелова самим принципом противоречия человека. Человек в лице своего противоречия выставляется русским философом в качестве эмпирического опыта, то есть как первичный элементарный факт, которому Несмелов даёт очаровательное название "загадка человека". Абстрагирующий дух способен выявить в нём две противоречивые половины и схватить сознанием и мыслью каждую половину в отдельности, но загадка от этого не исчезает, ибо рефлексия каждой половины даёт соответственно свой пакет знаний, несовместимых в своих крайних значениях (Несмелов называл их спиритуализмом и материализмом), а в совокупном целом человек непостижим. В этом состоит, пожалуй, самое гениальное озарение казанского мыслителя: современное познание не способно дать достаточной информации о человеке и принципиально не в состоянии раскрыть загадку человека, а имеющиеся знания, сосредоточенные в антропологии, есть однобокое приведение человека к какой-либо одной половине; логос (или "логика") по своей природе отстранён от природы человека. В одном случае человек даётся через физические условия существования, и мысль приходит к собственно антропологии, в другом - рефлексии подвергаются духовные условия человеческой природы и полученные абстракции аккумулируются в религиозной антропологии, хотя правильнее было бы говорить о церковной антропологии. Немецкая школа использовала первый вариант, и всё духовное своеобразие человека было приведено к материалистическим (физическим) условиям, вследствие чего человек выпал через материалистический коллективистский фильтр, - через человечество. Для этой цели Фихте пришлось применить гипотезу о том, что идея генерируется родом, а само человечество предстаёт в тривиальном материалистическом обличии - как ансамбль множества себетождественных величин. Вторая модель реализована церковной догматикой, создавшей из духовного мира человека стихию всеобщей отвлечённости, где нет ничего ныне существующего, где всё погружено в символы, знаки и библейское прошедшее, а сам человек дан в форме подобия, образа Божия.

Несмелов начинает с утверждения, что загадка человека требует для своего разрешения иной духовной атмосферы, иного ноуменального (сознательного) потенциала, а это есть религиозное пространство с нравственными координатами и это есть Бог, несущий в себе когнитивное наполнение, как выраженная самофактическая данность человека, но не как богословская данность для человека. Философ объясняет: "Если бы на основании сознания о себе человек определил себя, как свободно-разумную личность, то в этом случае он сказал бы очевидную для себя неправду, потому что на самом-то деле он существует лишь в качестве простой вещи мира. Но если бы, на основании условий своего действительнаго существования, он определил себя в качестве простой вещи мира, то и в этом случае он сказал бы очевидную для себя неправду, потому что на самом-то деле он необходимо сознаёт себя, как свободно-разумную личность. В разрешении этого именно противоречия между природой бытия и природой человеческого сознания и возникает психологически необходимое сознание реального бытия Бога, как объективного первообраза человеческой личности, и в этом сознании человек получает единственную возможность без всяких противоречий мыслить и определить себя, как такую вещь физическаго мира, которая является в мире действительным образом Бога. Это психологически необходимое мышление и определение себя чрез действительное бытие Бога логически является для человека единственным объяснением, в котором действительно объясняется человек, потому что в этом объяснении не отрицается ни факт самосознания ради истины бытия, ни факт бытия ради истины самосознания, так что оно представляет человека таким, каким он действительно существует, и следовательно - оно заключает в себе действительную истину о человеке" (1994, с. 310-311).