Человек, личность, духовность

Итак, Бог в образе религиозного тела человека качественно антиподален Богу богословия и церковной парадигмы, и у Несмелова нет Бога-Владыки и Бога-Господина, а есть Бог-первообраз и Бог-образ, - чисто человеческие символы, имеющие смысл только в индивидуальном поле личности. Первообраз - это метафора рождения человека: вместе с материалом личности, получаемым при появлении на свет, человек имеет свой первообраз, который затем переходит в образ. Бог-первообраз - Бог-образ в сочленённом виде обозначает не что иное, как человеческую судьбу, но развёрнутая не в материалистическом, а в религиозном пространстве, то есть там, где объективно выявляется истинная ценность личности: если образ нравственно, а значит, божественно, выше первообраза, то человек имеет право на бессмертие, но если первообраз превосходит по своим божественным исходным качествам завершающий образ, то человек обречён на смерть. Такова фабула, но не разгадка, ибо у загадки человека не может быть решения; тайна человека или мистерия противоречия личности и человека не подлежит постижению: её необходимо разгадывать, но запрещено отгадывать. (Отвлекаясь несколько в сторону, следует дополнить, что "загадка человека" есть диагностический критерий русской духовной баллады и коренная русская духовная заповедь, которую впервые на философском языке произнёс В.С. Соловьёв: "Человеческое я безусловно в возможности и ничтожно в действительности. В этом противоречии зло и страдание, в этом - несвобода, внутреннее рабство человека. Освобождение от этого рабства может состоять только в достижении того безусловного содержания, той полноты бытия, которая утверждается бесконечным стремлением человеческого я. "Познайте истину, и истина сделает вас свободными" (1999, с. 48-49). Постижение Несмелова можно рассматривать, как первую и смелую попытку разгадать эту великую русскую мистерию)

Блистательно открыв в Боге религиозное тело человека и не менее гениально определившись с полем, где это тело выступает главным действующим лицом, Несмелов вполне логично выставляет религию ведущим духовным средством для достижения "действительной истины" о человеке. Но здесь у русского философа сказался наследственный порок всей русской духовной философии - методологическая неопределённость, влекущая за собой неразборчивость и путаницу в методических средствах, (Характерное для русской творческой мысли положение в этом ракурсе можно проиллюстрировать на примере одного из наиболее ярких русских мыслителей Н.А. Бердяева, который в своём откровении признавал; "Во мне нет того, что называют обдумыванием, дискурсивным, выводным мышлением, нет систематической, логической связи мысли. Я, в сущности, не могу развивать своей мысли, доказывать. Анализ сравнительно слабая сторона моей мысли. Я мыслитель типа исключительно интуитивно-синтетического"(1991, с. 221). Урождённая методологическая слабость, показывающая себя в несистематичности признаковой базы и неоднозначности диагностических критериев, в той или иной мере допустимых в гносеологических суждениях, но нетерпимых в методической сфере, проявилась у Несмелова в отсутствии чётких разграничений полей предикации философии и религии. Перекрытие и дублирование смысловых ореолов этих форм творческого духа повлекло за собой самый крупный изъян русской концепции Несмелова.

Поставив целью для религии положительное разгадывание загадки человека, Несмелов выводит философию с принципиально аналогичным назначением: "...философия является специальною наукою о человеке - не как о зоологическом экземпляре, а как о носителе разумных основ и выразителе идеальных целей жизни" и добавляет: "...убежать от философии значит тоже самое, что и убежать от сознания себя самого". Вместе с тем Несмелов вовсе не отождествляет религию и философию и под знаком различия формулирует: "Следовательно, предметом метафизики является непосредственное основание и выражение религии, и потому метафизика необходимо является критическим исследованием религии только в интересах познания ея истинности". Таким образом, исследуя религию с целью выяснения её истинности, философия, будучи мерилом истинности, даёт определение религии. Тем самым Несмелов отвергает суждение Гегеля о том, что религия может обойтись без философии, но философия не может быть без религии, - у русского философа, как видно, приняты обратные соотношения. Несмелов пишет: "Философия непосредственно выходит из факта противоречия между идеальной природой человеческой личности и физическим содержанием человеческой жизни.. Религия выходит из объяснения этого факта в признании связи человеческой личности с бытием безусловной личности Бога" (1994, с.с. 317, 400).