Человек находит себя

Таня потихоньку разглядывала Токарева. Сейчас он показался ей еще более суровым, чем в цехе. Загорелое лицо его было сердитым. Щетинистые брови сдвинулись, между ними на переносице вздулся тугой бугорок. Шрам, идущий наискось через его наморщенный лоб, обильная седина на висках — все это еще больше усиливало впечатление строгости. «Улыбается ли он когда-нибудь?»— подумала Таня. Она волновалась. Как-то решится ее судьба?

А Токарев не торопился. Наконец он вернул документы, сказал:

— Значит, будем работать… Ну и на какой бы участок вы хотели?

— Туда, где не слишком легко, — ответила Таня.

— Но и не слишком трудно? — спросил Токарев. «Цену себе набивает», — подумал он.

— Если мне доверят самый трудный, я буду благодарна…

«Если доверят… если доверят», — мысленно повторил Токарев, хмурясь все больше и больше. Фабрике нужны опытные, настоящие инженеры, а министерство посылает девчонок, едва успевших окончить институт. И это называется практической помощью! — Вы приехали в довольно удачное для вас время, — с заметной иронией сказал Токарев. Труднее, чем сейчас, вряд ли будет. — Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенную газету, подал Тане. — Почитайте. Это ознакомит вас с обстановкой.

— Я уже знаю, — сказала Таня.

— Да? Тем лучше. — Выражение суровости разом исчезло с лица Токарева. Но лишь на мгновение. — Ну, а если к тому, что вы уже знаете, прибавить кой-какие сведения еще, ну, скажем, что сырья у фабрики вечно не хватает, что с кадрами негусто…

Отворилась дверь. Вошел высокий смуглый человек с узким лицом. Темные усталые глаза его казались маленькими из-за сильно вогнутых стекол больших роговых очков. Черные волосы с прямым пробором, разлетевшиеся черные брови, нос с горбинкой — все это делало его похожим на южанина.

— А вот и наш главный инженер, знакомьтесь, — сказал Токарев Тане, — товарищ Гречаник.

Гречаник суховато кивнул Тане, сел на табуретку возле стола.

Таня, поднявшаяся и уже протянувшая было руку, сконфуженно опустила ее. Покраснела и села снова.

— Пополнение вам, — сказал Токарев главному инженеру. — Решайте, куда именно. Вот документы инженера Озерцовой.

Гречаник бегло взглянул на диплом, на путевку и, взяв со стола газету, легонько потряс ею в воздухе.

— Это помогает решить, — сказал он. — Назначить бракером. Надо усиливать контроль. Ну и… девушке привыкать будет легче.

— Мда-а, — протянул Токарев. — А вот она как раз просит дело потруднее, Александр Степанович. Как же нам быть?

Гречаник молчал, барабанил пальцами по коленке.

— А твое мнение, товарищ кадровый начальник? — улыбнувшись, спросил Токарев Ярцева.

— Дело человеку надо давать по душе, — ответил парторг, — а работа контролером…

— …дело совершенно бессмысленное, — перебил Токарев. — Тем более, что с сегодняшнего дня не будет никакого отэка. Я подпишу об этом приказ.

— Но позвольте, Михаил Сергеевич, — Гречаник поднялся, — позвольте…

— Не позволю, Александр Степанович, — строго и со спокойной решительностью сказал Токарев, опуская распрямленную ладонь на стол. — Не позволю.

По тону директора, по раздражению, которое слышалось в голосе Гречаника, Таня догадалась, что начинается крупный разговор. Она сделала движение, чтобы пересесть в сторонку. Но Токарев жестом остановил ее, сказал:

— Сидите и не смущайтесь. Это не только наши внутренние дела, но и ваше определение в коллективе. — И обратился к Гречанику: — Утром, когда мы с вами прочитали статью в газете, я просил вас подумать и предложить меры. Что вы предлагаете?

— Усилить контроль.

— Посредством?..

— Увеличить аппарат отэка.

— Этого не будет. Я сказал: контролеров упраздняю.

— А борьба за качество? — Гречаник поднялся.

— Вы считаете, что она была до сих пор? Александр Степанович, дорогой мой! Не надо бороться за качество, надо просто делать хорошие вещи, хорошо делать.

— Я хочу знать, кто будет осуществлять контроль? — спросил главный инженер.

— Мастера!

— Ну, знаете! — откровенно возмутился Гречаник.

— Это единственная возможность выползти из канавы, в которой мы с вами давно барахтаемся.

— Михаил Сергеевич, — Ярцев встал и подошел к столу, — может быть, мы решим вначале с Озерцовой?

— Мы и решаем. — Токарев обернулся к Тане. — Я собираюсь назначить вас мастером в станочный цех. Вы согласны?

Таня молча крутила в пальцах ремешок своей сумочки.

— Вы согласны? — повторил Токарев. — Вы слышали: на мастеров нагрузка будет большой, даже очень большой, огромной…

— Я буду стараться, товарищ Токарев, — тихо, но твердо сказала Таня. — Только…

Дверь в конторку с шумом распахнулась, и через порог шагнул высокий и прямой как доска человек.

— Вы пришли очень кстати, Николай Иванович, — сказал Токарев. — Товарищ Озерцова, это начальник цеха Костылев. Он познакомит вас с производством, с обязанностями… Озерцова назначается мастером, Николай Иванович. До первого августа пусть поработает вместе с вами, привыкнет, а там — самостоятельно…