Человек не сдаётся

А случилось вот что. Вечером в кабинете секретаря обкома раздался звонок правительственного телефона. Арсений поднял трубку и по-военному доложил:

— Дежурный по обкому Хворостянко слушает!

— A-а, привет, Арсений! — откликнулась трубка знакомым фальцетом. — Как живешь?

Хворостянко узнал голос ответственного работника ЦК партии Украины, с которым он когда-то познакомился в санатории.

Обменялись приветствиями и ничего не значащими фразами.

— Где Федор Пантелеевич? — спрашивали из Киева.

— Уехал в район.

— Передай ему, пусть нас не торопит с ответом на свое письмо. Письмо дельное, убедительное, и тут надо помозговать, посоветоваться.

— Что за письмо? — поинтересовался Хворостянко.

— А ты не в курсе?.. Впрочем, это не для огласки. Но могу сказать по секрету: Федор Пантелеевич предлагает слить ваши сельский и промышленный обкомы в один. Правильно предлагает, но ты же понимаешь, на чье решение он посягнул?

— Понимаю, поэтому я от вас ничего не слышал, — ответил Арсений Никонович, перейдя на официальный тон. — Звоните завтра утром, Федор Пантелеевич должен быть на месте.

Закончив разговор, Арсений Хворостянко опустился в мягкое кресло и обхватил ладонями голову. Было над чем задуматься. А вдруг действительно сольют обкомы? Вспомнился давнишний разговор со Степаном Григоренко и его высказывание о том, что разделение обкома на сельский и промышленный — бессмыслица, вспомнились ходящие в народе злые анекдоты по этому поводу. Все может быть… А если нет? Если Федору Пантелеевичу дадут по шапке за его письмо? От этого Арсению Хворостянко беды, конечно, не будет. Но при объединении обкомов он наверняка останется не у дел. Наверняка! Арсений Хворостянко хорошо знает обкомовские кадры: с такими зубрами не посоревнуешься — все работяги, имеют образование, большой опыт, а он, Хворостянко, был взят в область только потому, что при учреждении двух обкомов потребовались новые работники.

И пусть! Арсений Хворостянко готов работать там, где от него больше пользы народу и партии. Ну, что для него областной центр? Много ли значит инструктор обкома, когда в городе столько секретарей обкомов и их заместителей, директоров институтов, театров, ученых, писателей, артистов. На торжественных собраниях Арсению Хворостянко не то что в президиуме — в партере не всегда место находится…

Другое дело — районный центр. Ты там можешь быть первым из первых, согласно твоему положению и твоим заслугам.

Но это, как любит выражаться Арсений Никонович, эмоциональная и десятистепенная сторона вопроса. Важнее то, что в районе можно на полную силу развернуть свои организаторские способности. Работа в обкоме научила его многому. Главное — показатели. То есть результаты трудовых усилий народа. Важно, чтоб район стал маяком. А этого Хворостянко может добиться, если возглавит партийную организацию. Пройдет год-два, и зашагает победной поступью район впереди всей области. Передовикам же, как известно, почет и уважение. Ведь есть же секретари парткомов, избранные в ЦК, в Верховный Совет.

В тот памятный вечер Арсений Хворостянко и замыслил вернуться в милый его сердцу Вудомир, где он когда-то работал, близ которого родился и вырос. Правда, маячил преградой бывший партизанский командир Григоренко. Но не пора ли Степану Прокоповичу на заслуженный и почетный отдых? Ведь потрудился он на своем веку немало. Много пережил… Ранен… Придется подсказать ему насчет пенсии.

С тех пор Арсений Никонович не упускал случая, чтобы не побывать в Будомире. Сегодня тоже надеялся завернуть туда. Тем более есть причина: уехал в Кохановку на работу Юра. Надо посмотреть, как он там устроился, помочь советами и, разумеется, дать понять председателю колхоза, что под его начало попал не кто-нибудь, а его, Арсения Хворостянко, родной сын.

23

Старческий сон зыбок, как туманная дымка на ветру. Зашуршит под печью мышь, и Кузьма Лунатик уже слышит ее и сквозь дрему долго и обстоятельно размышляет над тем, что кошка совсем обленилась и пора ее завязать в старый мешок и тайком забросить в какой-нибудь грузовик дальнего рейса, проходящий через Кохановку.