Человек неразумный

– Молодой человек, – без улыбки, нудно, по-менторски прозудел Ковдюченко, – учитесь сдерживать своё молодое нетерпенье. Советую вам каждое утро и, желательно, по нескольку раз повторять старинную русскую пословицу: «Есть терпенье – будет и уменье». И вот мой главный вам совет: никогда не забегайте вперёд с выводами и помните важнейшую для перспективного учёного заповедь: «Курочка по зёрнышку клюёт!» А кстати, почему я не вижу вас на институтских семинарах? Это непорядок! Вы что? ставите себя выше коллектива? Жора, – бросил он Драганову, – это и твоя недоработка.

– Ну, это, комиссар, дело поправимое. Доработаем и проработаем, – ответил Егор Петрович. – Эх, если бы и всё остальное можно было так же просто уладить.

– А что? Есть проблемы? Паренёк вроде ничего, разве что чуток ершистый. Приведи-ка его к нам на Бюро. Думаю, поможет.

– Ну, до Бюро дело ещё не дошло. Пока, Петя, – простился Драганов с приятелем и жестом пригласил Заломова в свой кабинет.

Далее последовал стандартный ритуал: шеф предложил молодому человеку присесть, а сам подошёл к окну и с полминуты рассматривал жёсткую и потемневшую берёзовую листву.

– Владислав Евгеньевич, – довольно мягко заговорил Драганов, продолжая глядеть в окно, – я всё продумал, завтра же приступайте к работе с высшими. Возьмите в виварии линейных мышей и подсыпьте им в корм ха-а-рошую порцию вашего красного порошку.

«Наконец-то туман рассеялся – таинственными высшими оказались мыши. И на том спасибо. Я уж боялся, что заставит кормить неизвестным красителем обезьян», – подумал Заломов и неуверенным тоном возразил:

– Мне кажется, с мышами стоило бы немного повременить.

Но даже такое слабое возражение взорвало шефа.

– Когда кажется, креститься надобно! Как это повременить? Вы что? хотите задержать важное исследование? А может, вы решили, что я не имею к нему никакого отношения? А ответьте-ка мне, дорогой Владислав Евгеньевич: Кто заставил вас кормить мух красителями? Кто связал вас с покойным Лёней Чуркиным? Кто обеспечил вас всем необходимым для данного исследования? Да всё в этой работе от начала до конца – всё моё, а вы своими чистенькими ручками лишь слегка шевельнуть изволили, а теперь этими же чистенькими ручками мне палки в колёса просунуть норовите. Очнитесь, Владислав Евгеньевич! Действовать надобно. Действовать решительно и энергично! Это же абсолютно!

Драганов умолк, одарив «молокососа» долгим буравящим взглядом инквизитора. Однако Заломов и бровью не повёл. Шеф криво усмехнулся и неожиданно резко сменил тему и тон.

– Владислав Евгеньевич, вижу я, паренёк вы неглупый, – Драганов приоткрыл верхние резцы, и в голосе его зазвучали отеческие нотки, – и посему я вам сейчас кое-что покажу. Вот взгляните-ка, – он подошёл к карте, передающей экспансию Российской державы за последние семьсот лет, – и прикиньте, какова была мощь семени, давшая рост эдакому древу!

– Да, карта впечатляет, она напоминает мне аналогичную карту разрастания Древнего Рима, – довольно спокойно ответил Заломов.

– Честно говоря, молодой человек, вы меня удивляете. Ну причём тут, скажите на милость, давно позабытый Древний Рим? Сдаётся мне, вы не вполне осознаёте значение слова «Россия».

Естественно, произнесено это слово было очень торжественно и, конечно же, с лишними "р" и "с".

– Простите, Егор Петрович, наверное, я и на самом деле чего-то не понимаю.

– Ну, это дело поправимое, наживное. А кстати, где вы родились-то?

– В посёлке Оредеж Ленинградской области.

– А родители откель?

– Да из тех же мест.

– А они случаем не чухонцы какие?

– Да, вроде, нет. Оба русские. Предки отца, кажется, из Новгорода.

– Из Новгорода Великого? Это хорошо. А предки матери откель?

– Она говорит, из Великих Лук.

– Ну дак вы можете гордиться своей родословной! Тогда, пожалуй, есть смысл и поучить вас кой-чему.