Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

– Не знаю, – признался Петя. Ожидая, что Сталин его стукнет или даже поколотит, но что-нибудь подскажет.

Но Сталин молча сидел, только давил на шею.

Васечкин стал думать. Вспомнил, как он удачно решил проблему с опасным Серёжей. Но ничего не придумывалось.

Тогда он попробовал мыслить логически. Есть два варианта. Сделать Лаврентию аватарку со Сталиным или не сделать. Можно было бы, конечно, вместо Сталина поставить какую-нибудь пидарскую порнуху. Или Микки-Мауса. Но он понимал, что Лаврентий в случае чего обернет это против него же – в два счета.

– Что ты дэлаешь? – внезапно спросил Сталин.

– Думаю, – мрачно сказал Петя.

– Пра что ты думаешь? – Вождь народов говорил вроде и ласково, но Васечкин чуял подвох.

– Ну… про Лаврентия… про аву эту дурацкую… не знаю даже… про ситуацию всю эту, – наконец сформулировал он.

– Ты думаешь, что у тэбя ситуация? – В голосе вождя послышалось что-то вроде иронии. – Она тэбэ нужна?

– Нет, – решительно сказал Петя.

– Тагда атдай ее каму-нибудь. Вот этому тваему Лаврэнтию, – вождь пыхнул трубочкой.

– Как?! – чуть не закричал Васечкин.

– Сматры. Если ты сделаещ ему эту картинку с маим партретам, то будэш думать, что прагнулса. Палучица, что ти слабый и плахой. Так?

– Ну вроде бы да, – задумался Петя. Формулировка была корявой, но к ситуации подходила.

– А если нэ сделаешь? Будэш думать, что ты абещал и нэ сделал. И про тебя этот твой таварыщ так скажет. Опять получица, что ти слабый и плахой. Так?

– Именно, – признал Васечкин.

– Тагда сдэлай аватар. Но так, чтобы он удывылся и задумалса. Напрымер. Ты хател паставить мой партрет в мундыре? А ведь в этом вашем ынтернете есть другие маи картынки. Кагда я бил маладой.

Петя идею понял, но она его не вдохновила.

– И что это даст? – спросил он.

– Увыдишь, – сказал вождь народов и на этом умолк.

Петя завернул огонь под кастрюлей и пошел к компьютеру.

Подходящая фотка нашлась через полчаса: это был молодой Сталин в ссылке. Она была даже чем-то похожа на Лаврентия.

Он сделал квадратик сто на сто, отрисовал рамочку, аккуратно все свел, отослал Лаврентию.

Как ни странно, ему стало легче.

– Суп ешь, – напомнил Сталин.

Еще пять минут ушло на поиски половника. Он все-таки нашелся – в том же ящике, где он обнаружил шумовку. Помыл он его уже без напоминаний.

Набрав полтарелки, он уже было понес суп к компьютеру, когда Сталин сдвинул ноги.

– Ешь на кухня, – сказал он. – Нэ нада читать интэрнэт, когда ешь. Ваабще читать не нада. Нада есть.

– Да что ж такое! – Васечкин внезапно сорвался. – Заставили делать невкусный суп, а теперь еще и скучный!

– Тэбэ есть скучна? – переспросил Сталин.

– Да! – выпалил Васечкин. – Потому что все невкусное и скучное!

Он ожидал, что Сталин разразится лекцией на тему правильного отношения к еде. Бабушка, пока была жива, любила поговорить на эту тему. Особенно она почему-то нажимала на тему хлеба – что хлебушек нужно уважать и все такое. Петя ждал чего-то вроде этого, но вождь народов не снизошел до лекций.

– Проста паешь суп. И падумай, сметана нужэн ыли нэ нужэн смэтана.

Чувствуя себя ужасно глупо, Васечкин сел за стол, зачерпнул, съел. Борщ был как борщ – не то чтобы невкусный, но и восторга никакого не вызывающий. Он съел еще ложку, потом еще и понял, что никакой сметаны ему не хочется, а хочется, чтобы борщ был покислее. Потом он вспомнил, что у него есть лимон. Он взял его, отрезал попку, брызнул в тарелку. Стало вроде бы получше. Он стал думать, совместим ли лимон со сметаной, но тут тарелка неожиданно кончилась.

Он закинул ее в мойку и пошел за компьютер. Сталин не препятствовал.

Минут через пять Петя – уже сам – почувствовал, что слегка голоден. Он бросился на кухню, зачерпнул из кастрюли борща и намеревался было скушать, но вождь народов дал ему щелбана.

– Будэшь два раза ложка окунать в суп – он тагда пракыснет. Сделай сэбэ тарэлка, сядь и поешь.

Это Васечкина неожиданно выбесило. Он глухо застонал, понимая, что сопротивление бесполезно.

Сталин заметил.

– Ты нэ хочешь суп? – спросил он. – Он невкусный?

– Да! Невкусный! – заорал Петя.

– Значит, ты его плеха пригатовыл, – заключил Сталин. – Вылей в унитаз. Завтра будэм снова дэлать суп.

Выливать суп Васечкину не захотелось. Более того, кинув взгляд на кастрюлю, он почувствовал самую натуральную жадность. Суп вообще-то был ничего. Просто он вот именно сейчас не хотел супа.

– Нормальный суп, – попытался он объяснить, – просто супа не хочется. Хотя нет, суп тоже сойдет… три ложки, ну четыре… – попытался объяснить он.

– Панятна, – сказал Сталин. – Купи гароха. Или сэмечек. Или пожуй эту… – вождь народов щелкнул пальцами, – американскый резинка.

– Не понял, – озадаченно сказал Петя.

– Ти нэ хочиш есть, – объяснил Сталин. – Ти хочешь падвигать чэлюстями. Это все ат нэрвов. Раньшэ от нэрвов жевали что-нибуд мэлкое. Гарох, напримэр. Или арешки. Или сэмечки. Американцы жуют рэзинку сваю. Но рэзинка эта – тьфу!