Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

– Нету у нее никакого папы-чеченца, – раздраженно отозвалась Лиса. – Просто внешность у нее такая… черная. В смысле кавказская. А мэрии надо делать вид, что у него в городе все в порядке с межнациональными отношениями. Вот и пустили ее в ящик. А дальше она сама.

– Н-да, пробивная девка, ничего не скажешь, – бобер пошевелил седыми усами.

– Стерва, – неожиданно для себя произнесла Лиса. – Наглая бездарная стерва. Ненавижу.

– Ну зачем же так-то, – тут же сменил пластинку бобер, – она ведь старается… И молодежь ее любит. Вот у меня младшая, так у нее в комнате все время это «кар-кар» вертится. Как ее там… ну, пластинка эта ее первая…

– Диск, – поправила Лиса. – Альбом «Воронье горло». Лучше было бы «Глубокая глотка», – добавила она мстительно.

– Так тоже нехорошо, – твердо сказал водила. – Нельзя же все ругать.

– Мне можно. – Лиса неприятно улыбнулась. – Я, вообще-то, музыкальный критик. Ну, – сбавила она тон, – не то чтобы… Пишу в глянец на всякие такие темы, – определила она свое место в жизни.

– М-м-м, – неуверенно пошевелил усами бобер. – То есть вы, получается, профессионал… Так что, Ворона правда никуда не годится?

– Полный отстой, – твердо сказала Лиса. – Помойка. Быдло хавает. Но быдло помойку вообще хавает по жизни. На то оно и быдло.

– Ну… – Бобер с сомнением покачал тяжелой головой. – А чего тогда ваши про эту Ворону пишут? Что это какое-то новое явление и все такое?

– Пишут. – Лиса скрипнула зубами. – И я тоже писала. Вообще-то, я первая про эту проклятую Ворону написала.

– За деньги, значит? – с каким-то участием поинтересовался водила.

– Если бы! – вздохнула Лиса. – Понимаешь, какое дело получилось… Были мы с ребятами на одной вечерине. Ну, выпили немножко, то-се. Смотрю – сидит какая-то дура провинциальная, перья нечищенные, в клюве сыр… Ну я решила приколоться. Подваливаю к этой прошманде и начинаю ее разводить. Ну, чтобы она каркнула и сыр выронила, а я его типа съем.

– Нехорошо, – осудил шофер.

– Нехорошо, – согласилась Лиса, – зато прикольно. Ну так я, значит, и туда и сюда, говорю ей, значит, какая у нее внешность, то-се, ну и дальше – «и, верно, ангельский быть должен голосок. Спой, светик, не стыдись!». Народ вокруг тихо уссывается, я тоже еле держусь… Представляешь, она повелась! Разинула, значит, клюв и как каркнет! Сыр падает, народ в ахуе, все ржут, в общем – что-то с чем-то! А я ей говорю: «В большой семье не щелкай клю…» – Лиса осеклась и замолчала.

– А потом? – спросил бобер, аккуратно тормозя у красного светофора.

– А потом эта дура мне серьезно так говорит: «Слушай, Лиса, а ведь по сути ты права. Эстрада – это мое. Я пробьюсь. Спасибо тебе. Не забуду».

– Не забыла? – Бобер тронул газ.

– Не забыла, падла, – сквозь зубы прошипела Лиса. – Уж не знаю, у кого она там отсосала и как протырилась, но через полгода меня главред вызвал. Насчет заказухи. Говорит: «Есть новая певичка, ее раскручивают серьезные люди, хотят именно тебя». Я вообще за такое стараюсь не браться, а когда до меня доперло, что это Ворона та самая, сразу говорю: не буду. А он попер: «Либо так, либо ты вылетаешь из штата и из журнала вообще нахрен». Я там на штате была, очень рассчитывала зацепиться… В общем, покочевряжилась и написала чего требовалось. Про перышки, про носок и про ангельский голосок.

– Тебе хоть заплатили? – сочувственно посмотрел бобер.

– Приехали, – вместо ответа буркнула Лиса. – Спасибо, хорошо довез. – Она пошуршала бумажками, выуживая среди мятых десяток полтинник. – Сдачи не надо.

– Ну счастливо отдохнуть, – вежливо сказал водила, принимая деньги. – Тяжелая у вас работа… н-да.

– Какое отдохнуть, – нервно сказала Лиса. – Я сейчас к Вороне. Интервью делать. Еле выгрызла. Это же все-таки моя тема.

– Поня-ятненько, – протянул бобер. – Ну счастливо.

– Счастливо, – бросила Лиса, выбираясь из машины и ища в сумочке диктофон. Диктофон не находился, зато все время попадались ключи от съемной однушки, где отродясь не лежало никаких денег, одинокий пакетик с презервативом и таблетки от головной боли.

«Господи, – с привычной тоской подумала Лиса, – когда же кончится все это дерьмо… когда же у меня будет нормальная жизнь… когда же я сдохну».

Ягненок и Волк

Быль

Волк демонстративно посмотрел на часы (Patek Philippe, турбийон, фазы луны, ограниченный выпуск, подарок), потом перевел взгляд на жмущегося в кресле клиента.

– Вот что, – решил он. – Давайте сразу определим формат наших отношений. Мое время стоит дорого, это вы знаете. С другой стороны, у вас серьезные проблемы. Их решение – не минутное дело, вы сами должны это понимать. То есть мы затратим на вас столько времени, сколько потребуется. Этого требует от меня профессиональная честь. Я никогда – слышите, никогда! – не проигрывал дела. И никогда не позволял себя обманывать, то есть оставить без гонорара. Я не желаю портить свою деловую репутацию из-за вашей возможной неплатежеспособности. Поэтому давайте решим этот вопрос прямо сейчас.