Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

В трубке вовсю стрекотала Стрекоза:

– …ну и вот, я сказала этому сукиному сыну Марио, чтобы он шел к дьяволу и не распускал руки. А он меня назвал такими словами, что я его ударила…

Муравей отодвинул трубку от уха, чтобы послушать, как за окном падает снег. В который раз подумал, что снег – отличная штука, если бы он не был таким холодным. К канадскому климату он так и не привык. И, наверное, никогда не привыкнет.

Вздохнув, Муравей вернулся к разговору.

– …так что у меня неприятности с плохими парнями, – как раз закончила Стрекоза. – Короче, эти ублюдки меня ищут.

– Обратись в полицию, – посоветовал Муравей. – В Америке очень хорошая полиция.

– О мадонна путана!.. Я же сказала, – Стрекоза шмыгнула носом, – что у меня нет документов. Как я могу обратиться в полицию, если у меня нет этих чертовых документов? Меня вышлют обратно, и это в самом лучшем случае…

– У них на тебя что-то есть? – поинтересовался Муравей.

– Форсе, – призналась Стрекоза. – Ничего серьезного, но у них теперь есть эти чертовы досье. И еще эти трижды чертовы отпечатки пальцев. Я… я однажды была там, где не нужно было быть. Я ничего не делала по-настоящему плохого! – закричала она, перебивая треск помех. – Я просто… я потом объясню, я не виновата. У меня есть деньги, я скопила кое-что, пока работала, это честные деньги. Но мне нужно где-то спрятаться, чтобы меня не нашли люди Марио. Хотя бы до весны. Разреши мне пожить у тебя. – Она выдержала паузу. – Марио обещал отрезать мне уши. И он это сделает, если меня найдет. А руки у них длинные.

– Перебирайся на восток, – посоветовал Муравей. – В Нью-Йорке есть много заведений, где женщины поют перед публикой.

– Я больше не пойду к итальянцам, они меня выдадут, – всхлипнула Стрекоза. – А петь на английском я не могу, я могу говорить, но я не могу петь, нужно другое дыхание…

– Если ты умеешь петь, ты можешь и танцевать. В Нью-Йорке есть места с шестом, – напомнил Муравей. – Их держат люди из Мексики. Они враждуют с мафией. Тебя не выдадут.

– Ке каццо! – закричала Стрекоза. – В локале ноттурно – раздеваться перед грязными чиканос, а потом лежать под каждым потным ублюдком, который отстегнет за меня хозяину?! Муравей, я прошу тебя, прикрой меня. Я не буду тебе в тягость. Я буду делать все. И если это неизбежно, – голос ее дрогнул, – лучше я буду с тобой, чем с ними. А весной я уеду… если ты захочешь.

– Сорри, – сказал Муравей по-английски, – но я ничего не могу сделать для тебя. Поди попляши.

Он положил трубку и, тяжело вздыхая, поплелся наверх.

* * *

– Факин шит, – выругалась по-английски Стрекоза, опуская трубку.

– Я же говорил, что не выгорит, – заметил Марио, почесывая волосатую грудь.

Они лежали в постели в дешевом номере. Простыня была смята, одеяло валялось на полу. В воздухе висел острый запах пота.

– Не понимаю, – сказала Стрекоза. – Должно было сработать. Он одинок и не педик. Ему нужна женщина. Он должен был согласиться.

– Значит, он тебя выкупил, – заключил Марио. – Например, сообразил, что тебе не у кого было узнать номер его канадского телефона.

– Нет, тут что-то другое, – сказала Стрекоза, кладя голову на плоский живот любовника. – Мне кажется, он чего-то испугался… Наверное, думает, что он плохой мужчина. Я позвоню ему завтра. Еще раз. И потом еще раз и еще раз. Он согласится.

– Хорошо бы. – Марио смачно зевнул, показав ровные белые зубы. – Потому что это решит все наши проблемы.

– Твои проблемы. – Стрекоза игриво боднула мужчину головой. – Если бы ты не был таким горячим, у тебя не было бы проблем с полицией.

– Ну, допустим, это выгорит… – Марио сдвинул густые брови. – Ты считаешь, я похож на него?

– Как один итальянец на другого итальянца, – легкомысленно ответила Стрекоза. – Если ты зарастешь щетиной, переоденешься в теплое и не забудешь свой акцент, проблем не будет. Глупый итальянец уехал в канадскую глушь, но не выдержал морозов. Зато у тебя будут чистые документы.

– Допустим, допустим, – пробормотал Марио. – Но ты сможешь его?.. – Он не договорил.

Женщина презрительно улыбнулась.

– Ноу проблемс, – сказала она. – Я хорошо готовлю поленту. Добавлю туда кое-что. Он съест много. Денька два промучается животом, а потом умрет. Значит, завтра я ему звоню. Если он снова бросит трубку, позвоню ему послезавтра. Я его уломаю. А теперь, пока у нас есть время…

– Ты ненасытна, – улыбнулся мужчина, привлекая Стрекозу к себе.

* * *

Муравей долго рылся в комоде, отыскивая ключ. Нашел его на самом дне. Кряхтя, подошел к столу и отпер ящик.

Сначала он достал альбом с газетными вырезками. Открыл на середине. Просмотрел знакомые заголовки: «Резатель снова вышел на охоту», «Новая жертва Резателя», «Убийства женщин потрясают Нью-Йорк», «Проститутки боятся выходить на улицу», и отдельно заметочка на дешевой бумаге – «Труп был обесчещен». Как обычно, он выругался сквозь зубы, поминая недобрым словом газетчиков. Он никогда не делал со своими жертвами никаких мерзостей – ни с живыми, ни с мертвыми.