Человек-Паук. Вечная юность

Майлз погрозил ему пальцем.

– А вот этого я не слышал. Привет семье!

«Вот болван… думает, это смешно».

В ответ Даррил легонько взмахнул рукой.

– Обязательно.

Проследив, как Майлз идет по коридору и входит в лифт, он продолжал наблюдать, пока лампочка над дверью лифта не показала, что напарник спустился в вестибюль.

Наконец-то оставшись в покое, Таннер вернулся к работе. На наведение порядка в хранилище после взлома ушло полдня. Большую часть этого времени потратили, раскладывая разбросанное по соответствующим коробкам. Теперь Даррилу предстояло сверить найденное со старыми бумажными описями. Пришлось повозиться: то бумаги составлены не по той форме, то почерк не разобрать…

Покончив со всем этим, он дважды перепроверил данные. Да, он не ошибся. Не хватало только одной коробки, помещенной в хранилище по распоряжению покойного капитана Стейси.

Отложив в сторону общий реестр, Даррил покопался в написанных под копирку бумагах, нашел нужный номер и вытащил лист. Описание не отличалось ясностью, но он знал, что имеется в виду. Сложив бумагу, Даррил сунул ее в карман, а потом вернулся к реестру и внес в него пустую коробку. Пусть весь мир продолжает думать, что она на месте.

Почти до двух ночи он читал новости, потом поднялся и направился в кабинет старшего детектива.

Даррил не знал, почему Конноли всегда работает допоздна, и не горел желанием узнать.

Перед ее дверью он откашлялся.

– Шеф?

Она устало улыбнулась.

– Закончил отчет, Даррил?

– Да, мэм.

– И?

– Шесть разных форм документов, три базы данных, все учтено. Думаю, мы должны благодарить Человека-Паука за спасение нашего хранилища.

С этими словами Даррил подал ей бумаги.

Конноли закатила глаза.

– Если только это не он сам совершил взлом и проник внутрь… – заметила она, пролистывая страницы. – Хорошо сработано, сразу видно руку старого профи. Запиши себе лишний час, но не больше!

– Спасибо, босс.

Вместо того чтобы поспешить домой, он прошел несколько кварталов и вынул анонимный телефон, которым пользовался в особых случаях. Абонент откликнулся после первого же гудка.

– Похоже, у меня кое-что есть. Помнишь скрижаль, похищенную Маггией пару лет назад? Все это время она лежала у нас, в хранилище вещественных доказательств – вплоть до прошлой ночи. Вчера кто-то стащил ее. Судя по паутине на месте происшествия, ее унес Человек-Паук, либо он знает, кто это сделал. Я подумал, информация о том, что она опять всплыла, чего-то стоит.

На другом конце линии засмеялись.

– И ошибся! Цезарь Цицерон не хочет иметь ничего общего с этой вещью.

– Почему? Боится? Я знаю, считается, будто она волшебная, но…

– Боится? Нет. Просто не хочет, чтобы хоть что-то напоминало ему о Сильвермэйне. Ты с нами уже довольно давно, поэтому тебе скажу, только ты от меня этого не слышал: наверху ходят слухи, что сегодня Человек-Паук нанес нам визит. После этого Большому Си понадобилось четыре часа массажа, чтобы суметь хотя бы задремать. Мой совет – забудь об этом.

Связь прервалась. Таннер тупо уставился на телефон.

«Проклятье. Столько возни – и всего двести долларов? Если бы я доложил о пропаже бесценного древнего артефакта шефу, мог бы хоть премию получить. А теперь даже дело по факту кражи не заведешь».

Тут его внимание привлек второй номер в списке контактов. Номер был стар и, возможно, уже бесполезен, но, вспомнив о деньгах на колледж для дочери, он решил попробовать.

Через три гудка на звонок ответил женский голос:

– Алло. Кто это? Откуда у вас этот номер?

Он видел ее всего раз или два, но этот грустный певучий голос трудно было забыть.

– Миссис Фиск? Это Даррил Таннер. Не знаю, помните ли вы меня…

– Детектив Таннер. Конечно, вы были у нас на праздничной вечеринке три года назад. Но… это так неожиданно. И уже очень поздно. Что случилось?

– Ничего страшного. Просто я работаю над одним делом, которое напомнило мне о вашем муже. Это насчет одной вещи, которую он, помнится, очень хотел получить.

По крайней мере, она слушала! Если провернуть все как надо, возможно, эта информация все же чего-нибудь да стоит.

* * *

НЕ БУДЬ Уэсли заключен в тюрьму, на этот звонок ответил бы он. Однако звонок попал к ней, к Ванессе Фиск. Она не знала, что надеялась услышать, что за бледный призрак прошлого мог бы говорить с ней. Не знала даже, зачем держала этот телефон при себе, не говоря уж о том, чтобы отвечать. Но она сделала это, и услышанное всколыхнуло ее дремавшую душу.

Сон настиг ее посреди колоссальной кровати, которую она когда-то делила с Уилсоном – пришлось сделать несколько шагов, чтобы добраться до края. В первый раз за последние шестнадцать часов она коснулась босыми ногами пола, не из скромности, а чисто механически накинула плотный зеленый халат, прикрыв неглиже… Вспомнив, каким взглядом смотрел на нее муж, Ванесса едва не отважилась улыбнуться.

Но это было в те времена, когда любовь была не только жестокой мукой. Когда любовь была сердцем мироздания.