Человек-пистолет, или Ком

Тут «козел» поддал мне подъемом ботинка между ног. Не сильно, но достаточно, чтобы я подскочил. Компания дружно засмеялась.

— Мудофель! — вырвалось я.

На лице полуребенка-полустарика изобразилось нарочито строгое выражение, которое он, вероятно, перенял у директора своего ПТУ, человека «старого закала».

— Иди сюда! — приказал он.

Вставая, он потянулся, чтобы ухватить меня за куртку, но я хлестко ударил его кулаком в зубы, отчего его голова мотнулась набок словно у куклы. Медлительно выпрямляясь, он издал звук поцелуя, как будто я его бог весть как наградил, и его уста растянулись в дегенеративную улыбку, по которой прочитывалась вся его дурная наследственность и не менее дурное воспитание… Я хотел что-то сказать, но он вдруг так лягнул меня в бедро, что я отлетел через проход на соседнюю лавку. Я оглянулся на Кома, но тот даже не шелохнулся.

«Козлы» оттесняли меня в тамбур. Пока я отмахивался от одного, другой перелез через спинку сиденья и ударил меня сбоку, сбив шапку. Тут же третий ударил меня два раза в лицо, и я выскочил в тамбур, чувствуя, что отбитые губы немеют, а левая сторона лица начинает пульсировать, словно мне за щеку сунули часовой механизм. Я распахнул дверь в соседний вагон и хотел бежать туда, но «козел» схватил меня за куртку и потащил назад. Обернувшись, я наотмашь ударил тыльной стороной кулака; «козел» поскользнулся и упал, увлекая меня за собой. В это время другой схватил меня за волосы, а третий — за руки, прижимая к полу. От одного удара ногой в бок я успел прикрыться локтем, другой удар пришелся вскользь по голове. Я извивался, брыкался; я видел, что один из «козлов» нетерпеливо скачет надо мной, примеряясь и делая широкие футбольные замахи, чтобы поточнее ударить ногой в голову, меня протащили по полу за ногу, чтобы развернуть поудобнее и лишить возможности прикрыться, мне удалось вырваться, подобраться и даже начать вставать, но тут я обнаружил, что «козел» все-таки оказался прямо передо мной и уже отвел ногу для страшного удара, нацеленного в лицо, что, судя по всему, должно было стать последним моим жизненным впечатлением… Однако в следующий момент «козла» вдруг швырнуло в противоположный угол — только коленками взбрыкнул, — и я увидел перед собой полы знакомой солдатской шинели и сапоги под голубыми джинсами навыпуск…

Пока Ком обрабатывал двух других, я успел вскочить на ноги, сориентироваться и перевести дух. Поезд подошел к платформе, и двери распахнулись. Один «козел» выпрыгнул из вагона сам, другого вытолкнул Ком, тот было сунулся назад, но Ком легко отбросил его ударом ноги в грудь, причем получилось эффектно: как только «козел» вылетел вон, двери захлопнулись, и поезд тронулся.

В тамбуре с нами остался последний — с лицом полуребенка-полустарика. Он причмокивал губами. Он вытащил из кармана своей курточки круглое, длиной с авторучку шило и все с той же улыбкой дегенерата зачертил им воздух. Кажется, он забыл все слова, кроме слова «суки»… Ком чуть посторонился, как бы приглашая меня поупражняться. «Козел» слизывал кровь с нижней губы.

— Обалдел, друг? — миролюбиво обратился я к нему, показывая на шило. — Ведь, наверно, и октябренком был, и пионером, а?

Между тем Ком легонько подталкивал меня вперед.

— Ведь мы вас не трогали, — продолжал я. — Вы начали первые… Да погоди ты! — раздраженно бросил я Кому, который продолжал подталкивать меня. — Какие у тебя к нам претензии? — спросил я «козла». — Поговорим по-человечески?..

— Обоих тут, — сказал «козел», — при-ко-лю.

— Неужели ты такой кровожадный? — удивился я.

— Обоих, — повторил он, ухмыляясь и целя шилом то в меня, то в Кома.

— Да брось, старик… — начал я, но тут «козел» дернулся и сделал несколько угрожающих тычков.

Я попытался выбить у него шило ногой, но промахнулся и отпрянул.

— Не так, не так… — недовольно проговорил Ком и плавно скользнул вдоль стены, опускаясь так низко, словно шел в «шпагат».

Однако «козел» оказался вовсе не так отчаян, как мне подумалось сначала. Он поспешно юркнул в вагон и, пятясь задом и держа наготове шило, затравленно заверещал:

— Встретимся еще! Никуда не денетесь! Обоих отловим — умоетесь!..

И, развернувшись, пробежал по проходу между скамейками к противоположному тамбуру и скрылся в соседнем вагоне. Мы его не преследовали.

Ком остался неудовлетворен итогами «занятия», не доволен мной. Мало того что, даже не предупредив, он подставил меня шпане (а он, видимо, прекрасно знал, что по вечерам в пригородных электричках болтается достаточно шпаны), так еще и упрекал за то, что я растерялся в этой, по

его мнению, элементарной ситуации, позволил набить себе физиономию и не справился с «козлами» собственными силами, на что (опять-таки, по его мнению) я был вполне способен… Мои же упреки его абсолютно не трогали. Казалось, во всем происшедшем он видел опасного не больше чем в физзарядке; утверждал, что это просто невинные детские игры в сравнении с тем, с чем нам, возможно, предстоит столкнуться в будущем.

— В будущем? — переспросил я.