Человек по имени Феникс (СИ)

— Садись на трон, — предложила Миа, когда заметила, с каким интересом я его рассматриваю. — А то бедная каменная птичка смотрится осиротевшей без своего Феникса.

— Боязно мне, — признался я и указал на стоящих возле трона стражей с серьезными лицами и при полном параде. — Как бы они не сказали: "Музейные экспонаты руками не трогать! Особенно грязными... да и вообще ты рожей не вышел!"

Отряд засмеялся, посчитав, что это я так шучу. А мне действительно казалось, что я скорее в музее, чем в своем так сказать особняке.

— Тебя, будь ты даже с ног до головы обмазан грязью, эти бравые вояки не подумали бы остановить. Это же твой трон!

Хоть мне и сказали, что никто и слова не скажет, коли захочу я воссесть, но я все же решил отказаться. Не хотелось пачкать пропыленной одеждой произведение искусства. Ведь я (как и почти все в отряде) уставший и грязный от долгого похода.

Даже и часа, наверное, не прошло, как мы вошли в город. И вот теперь мы стоим в моем огромном дворце, а я даже и не знаю где тут что. Да еще и боюсь, как бы не накричали и не выгнали взашей таких бродяг, какими мы предстали. Даже и не подозревал раньше, что красота и роскошь так повлияют на меня. Я сразу как бы стал ниже ростом, слабее и явно не чувствовал себя Фениксом. Для успокоения нервов я поглаживал шершавую рукоять Белого Меча, который так неожиданно для себя получил от собрания лесных зверушек.

— И все—таки удивительное везение, — заговорил Харимон, посмотрев на клинок. — Заполучить в распоряжение и Черную Плеть, и Белый Меч! Это же какие силы сосредоточены в руках одного, пусть даже и Феникса—На—Хье!

— Что еще за "пусть даже"?! — возмутился я. — Сам же меня называешь На—Хье, что вроде как значит "посланник бога Хье на земле"!

— Все верно, — спокойно согласился первосвященник и включил нудный голос, которым часто за время похода рассказывал притчи и жития из своей религии. — Всевышний Огнеликий Хье пустил лепесток в полет, дабы тот путешествовал по мирам и давал населяющим их существам веру и...

— Хватит. Я все понял! — решил сразу остановить я этого пророка, потому, что если его не остановить он забьет всю голову этими байками. — "Лети—лети лепесток, через запад на восток..." — это я уже видел и слышал. Ты лучше скажи, чем так уж хорош этот Белый Меч, что вы все так на него и уставились, стоило мне только показаться с ним в руках?

— Это воистину великое оружие. Его мощь сравнима разве что с Плетью!

— Про мощь я уже понял. Зачем он мне нужен?

— Ну как же... Им можно... Это громадная сила!

Первосвященник, как и прочие товарищи, не знал, что может вытворять это орудие, но продолжал восхищаться им и называть могучим. За время пути от старушки—прорицательницы и до Сбора мне уже успело это надоесть до зубной боли.

Вообще я так и не понял, зачем лесные твари дали мне в аренду этот меч. Я же совершенно не умею фехтовать! Не только не умею, но и, что важнее, не хочу! Да и вообще у меня уже этих артефактов накопилось столько, что хоть магазин открывай. Вот только думаю опасно бездумно продавать вещи, способные вызывать восхищение у моих друзей.

А вот лесные зверюшки могли бы и инструкцию вместе с самим предметом выдать! Да и вообще, почему мне все кому ни лень перепоручают на хранение великие (какие же еще) артефакты, но забывают в письменной, или устной форме, изложить правила работы с оными инструментами, и правила техники безопасности. Без предварительного расписывания в журнале ТБ, я чувствую себя неуютно.

Какой бы не оказалась сила меча—артефакта, я подумал так: не трогай и не бабахнет. Я оставил его на поясе... и все. Драться им я не собираюсь, так же, как и использовать Плеть. Правда в отличие от Плети, Меч хотя бы не уничтожает все, до чего коснется.

— Смотри, они возвращаются, — толкнул меня Владик и показал на целую процессию разодетых вельмож. Много важных господ, каждый из которых имеет немалый вес в обществе и, в общем—то, занимается всем тем, чем у такого занятого Феникса как я, не найдется времени заниматься.

— Господин Феникс, мы принесли ваше одеяние и корону! — воскликнул Радим, самый важный представитель процессии, которого я уже имел честь узнать почти сразу по прибытии.

Передо мной, на вышитой подушечке, предстала изысканная корона.

— Надевайте. Просим, — запели елейными голосами подданные.