Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— Нет здесь подвоха, Леви, просто дружеский вопрос, — устало проговорил Смит. Как и несколько минут раньше, когда он перебирал в уме людей, пострадавших от его характера, ему стало неловко. Аккерман задумчиво посмотрел на Юэлу. Сейчас, мирно посапывая, забывшись в глубоком сне, она была обычной. Но когда её глаза блестели от горящей в ней жизни, когда она плакала или смеялась, или когда произносила свои пылкие тирады… её можно было назвать необыкновенным человеком.

Но лишь потому, что была Юэлой Картрайт. Её лицо, возможно привлекательное, само по себе не привлекало так сильно. Будь эта внешность у другого человека, оно бы не было настолько красивым. Красоту выражало её имя и всё, что связано с ним.

Он не помнил, называл ли он кого-нибудь в своей жизни красивым.

— Ты ведь признаешь своё поражение? — спустя несколько секунд спросил блондин.

Аккерман был в шаге от того, чтобы закатить глаза. Конечно, как всегда, Эрвин Смит оказался прав. Но раньше он никогда не акцентировал на этом своё внимание. Просто наблюдал за тем, как всё, что он предвидел, медленно реализовывалось и всплывало на поверхность, а он продолжал молча стоять за их спинами и смотреть на то, как их сомнения рушатся. А сейчас он специально зацепил его.

— Какое поражение? — уклончиво спросил Леви.

— Не притворяйся, — раздражённо буркнул Эрвин. — От твоего притворства ей лучше не станет.

Ей лучше не станет.

Разве он притворялся?

Перед другими людьми его чётко выдрессированный образ холодного, бездушного солдата просто не позволял признаться в том, что его замурованное сердце способно на привязанности.

Но в словах Эрвина его зацепило совсем другое.

— Давно ли ты волнуешься о том, кому от чего легче? — слова прозвучали даже жёстче, чем он планировал.

Эрвин удивлённо посмотрел на него, но перебивать не стал.

— А может быть ей было бы легче, если бы ты не вмешивался в наши дела и не давил на неё с этим идиотским третьим отрядом? — голос Аккермана постепенно шёл на крещендо. — А может быть ей было хотя бы немного легче, если бы ты не отступил тогда, во время вашей вылазки за стену, где она провела целую неделю, а вышел бы ей на подмогу? А может быть я как раз-таки облегчаю её жизнь, пока ты думаешь только о великой цели спасения человечества?

Эрвин сглотнул и медленно опустил глаза.

— И в конце концов… может быть мне было бы легче, если бы я остался в разведке, где от моих решений зависит немного меньше, чем судьба целого подразделения? — спросил Аккерман наконец. — Именно по твоей просьбе я перешёл сюда, именно по твоей просьбе я согласился быть главнокомандующим этой задницей, и…

Картрайт вдруг кашлянула во сне. И Эрвин, и Леви одновременно уставились на неё. Аккерман чертыхнулся про себя, совсем забыв, что помимо него и Эрвина в комнате находится ещё кое-кто.

Смит начал тихим, глухим тоном:

— Я не настаивал на этом, Леви. Окончательный выбор сделал ты. Как и она.

Аккерман тяжело выдохнул, облокотившись на спинку стула. Его взгляд всё ещё был прикован к бледному лицу, лежавшему на подушке. Ей нужен был покой, по наставлению доктора, а в итоге она чуть не проснулась от громкого выяснения отношений между своими командирами. Разве не чудесно?

Возражать Смиту по-прежнему было трудно.

По крайней мере потому, что он был прав.

— И всё равно…прости меня, — продолжил блондин.

— Я… перегнул палку, — смутился Аккерман. — Просто я…боюсь.

— Чего? — удивился Эрвин.

— Того, что не смогу оправдать ожиданий своих солдат. Того, что мои решения не смогут спасти их, когда я буду им нужен. Ты ведь знаешь, Эрвин, именно страх заставил меня сделать это.

— Сделать что?

— Позволить своему солдату умереть, — ответил мужчина. — Я обменял жизнь Марона на её жизнь. Я испугался за неё, и страх решил всё за меня. Какой я после этого командир?

— Я не видел, что там произошло, Леви, но…

— Она смогла бы вытащить его, да любой бы смог.

— Как и любой бы испугался, — просто ответил Эрвин. Аккерман плотно сжал челюсти, не отводя взгляда от Юэлы.

— Она сведёт меня в могилу, Эрвин, — с горечью произнёс он. Смит засмеялся.

— Думаешь, я так не думал?

— Но Эмма не твоя подчинённая, которой плевать на свое здоровье, — возразил Леви. — Она не как маленький ребенок, за которым нужен присмотр.

Улыбка, начавшая раздражать Аккермана, не покидала лица Эрвина. Естественно он не принимает его слова всерьез…

— Леви, Картрайт не маленький ребенок и за ней не нужно никакого присмотра. Она самостоятельный, взрослый солдат. А все твои опасения только в твоей голове.

— То есть тогда, когда она спасла Андерсена, Роуз и Макклагена и осталась в лесу, что равносильно самоубийству, тоже было у меня в голове? — огрызнулся Леви.

— Ну-у-у— протянул Смит.— Это исключение.

— Исключение…— раздражённо повторил Аккерман.

— Да, — как ни в чём не бывало ответил Эрвин. — Разве ты не видел, на что она способна? Она уникальный воин, разведчик и командир. Просто…

— Просто что?