Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— А почему ваш муж не танцует? —внезапно спросил маленький, рыжий мальчик, кивком указывая на стоящего у дерева Аккермана, который полностью слился с корой не только цветом, но и состоянием.

«Как бревно. Натуральное». подумала девушка.

И Юэлу почему-то не смутило неожиданное предположение мальчика о столь тесной близости её с её командиром.

Может потому, что, отправляясь сюда в одной с ней повозке, она была готова к таким выводам со стороны.

— Он не хочет, да это и хорошо, ничего бы хорошего не вышло. Он не умеет. — ответила Юэла. — И он мне не муж…

— А кто? — глаза маленького рыжика зажглись любопытством, так знакомым девушке, что она трогательно улыбнулась.

Действительно, а кто?

Как объяснить мальчику это странное чувство неопределенности к человеку, который за столь малый срок стал той самой неизвестной частью твоей жизни. Когда он выделяется из толпы других людей, но при этом ты чувствуешь к нему не более, чем уважение, признательность и интерес? Но при этом…

— Он…друг, — и это слово звучало как-то… по-другому. Но оно было правильно. По крайней мере для ребенка.

Девушка посмотрела на Аккермана поверх танцующих голов. А он, словно услышав последнее её слово, поднял на неё свои серые глаза. Или Картрайт просто почудилось, или там действительно блеснуло тепло. Юэла оставила маленького мальчика стоять в недоумении и, пробираясь сквозь толпу людей, двинулась к своему другу. Потому что вид Леви, стоявшего в одиночестве возле дерева половину вечера, производил очень жалостное впечатление на материнскую часть души Юэлы.

Девушка тихо встала рядом с Аккерманом, повернувшись в ту же сторону, в которую он смотрел все это время.

— Ну вот, — слегка усмехнулся Леви, насмешливо покосившись на девушку. — Зачем мне отходить от этого места, когда все нужные люди сами сюда приходят.

Нужные люди… нужные люди… нужные люди…

Она посмотрела на него какими-то…иными глазами. Совершенно непонятными для него. Изучающими, улыбающимися, настороженными, благодарными, светлыми и немного уставшими. Он не замечал этого взгляда ранее от неё, но видел его от других людей.

Изабель… Петра…

Наконец он нашёл в ней других людей. Он помнил тепло от глаз, выражающих это чувство. Признательность.

Любовь. И снова она, как эмпат, распространяла своё настроение на него.

Девушка медленно отвела взгляд, проведя его по всей площадке, на которой развернулось это прекрасное торжество.

А Аккерман не отводил взгляда. Он пытался разглядеть в ней ещё что-то…

Но девушка вздохнула и произнесла:

— Я надеюсь что ты отдохнул здесь, — забота в её голосе ударила Аккермана куда-то…ниже чем голова…

В сердце?

Он вспомнил давно забытые чувства к Изабель. Трогательность. Умилительность. Которую он никогда не показывал.

Забота в её голосе, забота его о ней.

Как давно прошли эти эмоции. Улеглись в душе с воспоминаниями о ней.

Юэла подняла глаза на него и её лицо изменилось. Из настороженного, оно вдруг стало удивлённо радостным.

Леви не понял сразу, что её так удивило в его выражении… А потом словно увидел своё отражение в её глазах.

***

Он улыбался.

Открыто.

Искренне.

Без усталости и горечи в глазах.

Его глаза смеялись

В следующее мгновение девушка уже крепко обнимала его, смеясь от неожиданности и счастья. Странного счастья, происхождение которого не понимала.

Атмосфера праздника повлияла и на него. И это было важнее сейчас всего на свете. Где-то там, глубоко в нем, было спрятано то же самое счастье. Которое пробуждается внезапно, когда человек достигает внутри гармонии с самим собой. Когда звучит весёлая, светлая музыка. Когда все вокруг счастливы.

Рыжий мальчик. Тот парень, который танцевал с Юэлой. Эмма и Эрвин…

И именно эти моменты, когда, каким бы сложным мир не казался, какие бы трудности и боль не преодолевали люди на своем пути, отличают нашу жизнь от безжизненного, серого кладбища…

========== Кадеты ==========

Леви медленно открыл окно, и в его комнату хлынул свежий воздух, давно ему необходимый. Духота поздней весны, много времени сжимающая его в четырёх стенах, начала постепенно растворяться в уличной прохладе. Мужчина вдохнул полной грудью, наполняя лёгкие запахом раннего утра и отошёл от окна.

Он никогда не любовался видом, открывающимся из его комнаты. Он не находил прелести такого рода времяпровождении. Потому что какой вообще смысл в этом находят другие люди? Надеятся, что картина за окном поменяется? Что небо вдруг окрасится в красный, и огромный гигант в три километра ростом, словно антихрист из древних, глупых легенд, появится на горизонте? Чтож, если бы Леви дана была честь выбрать самую красивую и поэтичную смерть для человечества, он бы выбрал именно эту.

И ради этого он бы простоял у окна целую вечность.

Но вся эта катавасия больше походит на детскую сказку. Чтобы сначала испугать маленьких дурачков, а потом успокаивающим тоном подвести их к заезженному концу: «Но потом пришёл великий рыцарь, богатырь и голыми руками задушил злодея».