Человек с большим будущим

Он ушел и закрыл за собой дверь. Я задумался, что делать дальше. Идея сидеть и ждать темноты, когда можно будет поговорить с осведомителем Дигби, меня не очень привлекала, поэтому я решил придерживаться своего изначального плана: встретиться с Бьюкеном, с коллегами и слугами Маколи, побывать на вскрытии, условиться о встрече с губернатором и разыскать пастора, о котором рассказала мисс Грант. А главное, я хотел еще раз побеседовать с той девушкой, Дэви. Она явно что-то от нас скрывала, и я хотел знать, что именно. Правда, нужно было устроить так, чтобы при разговоре не присутствовала грозная миссис Бозе.

Я позвонил в «яму» и попросил к телефону сержанта Банерджи. Дежурный крикнул, и через несколько секунд тот взял трубку.

— Есть новости, сержант?

— Итак, сэр, — ответил он со своим аристократичным произношением, роднившим его с архиепископом Кентерберийским, — я позвонил на предприятие мистера Бьюкена в Серампуре. Секретарь мистера Бьюкена сообщил, что того не было на месте уже несколько дней и что он не упоминал, когда планирует вернуться. Секретарь дал мне номер резиденции мистера Бьюкена. Я позвонил по этому номеру, и там мне сообщили, что мистер Бьюкен проводит эту неделю в Калькутте, в резиденции при своем клубе.

— Каком клубе?

— При клубе «Бенгалия», сэр. Я взял на себя смелость позвонить администратору. Сотрудник уведомил меня, что мистер Бьюкен действительно находится в резиденции, но распорядился, чтобы его не беспокоили до десяти утра. Он также упомянул, что мистер Бьюкен обычно завтракает около одиннадцати. Может быть, нам удастся застать его в это время.

— Хорошо. В таком случае, не придется ехать в Серампур. Попробуйте раздобыть нам автомобиль с водителем. Я хочу поймать нашего дорогого Бьюкена, пока он не исчез из клуба.

— Да, сэр.

— А что насчет пастора? Получилось его найти?

— Пока нет, сэр. Я позвонил в тану в Дум-Думе. Они сообщили мне, что в указанном районе есть несколько христианских миссий и приютов. Они наведут справки и немедленно свяжутся со мной.

— Что-нибудь еще?

— Да, последнее, сэр. Я разыскал адрес Маколи — на случай, если вы захотите поговорить с его слугами.

— Отлично, сержант, — одобрил я, записывая адрес на клочке бумаги. — Сообщите, когда договоритесь об автомобиле.

Только я положил трубку, как телефон зазвонил опять. Я решил было, что это Банерджи забыл мне о чем-то сообщить, но, к своему удивлению, услышал взволнованный голос Дэниелса, секретаря комиссара.

— Уиндем, пожалуйста, немедленно зайдите в кабинет комиссара. Это срочно!

Семь

— Неужели Таггерт считает, что на это стоит тратить наше время! — ворчал Дигби, утирая пот со лба промокшим платком.

Я отчасти ему сочувствовал, и не только из-за температуры, которая была в районе ста десяти градусов в тени, — ну или была бы, имейся здесь хоть какая-никакая тень.

Апрель в Калькутте месяц неприятный. Здесь вообще мало приятных месяцев, но в апреле начинается лето, и ничего хуже себе представить нельзя. Земля задыхалась под колпаком невыносимой жары, и все ее жители, как англичане, так и индийцы, медленно варились в бесконечном, мучительном ожидании муссонных дождей, до которых оставалось еще два месяца.

Мы втроем — Дигби, Банерджи и я — находились за городом, в часе пути к северу от Калькутты. Во все стороны разбегались зеленые поля. Там, вдали, время, казалось, замерло, и крестьяне пахали землю, идя за плугом, запряженным волами, по изрытым бороздами пастбищам. Водитель остановился на обочине, и теперь мы карабкались на крутую насыпь, возвышавшуюся над полями на добрые двадцать футов — туда, где пролегало железнодорожное полотно. Прямо перед нами, похожий на толстого металлического слизня, грустил на вершине насыпи угольно-черный локомотив неподвижного состава. За ним протянулись восемь вагонов, пассажирских и товарных вперемешку. Все они были выкрашены в цвета Восточно-бенгальской железнодорожной компании. Вокруг толклись местные констебли, изо всех сил стараясь не выходить из тени. На них была форма защитного цвета, какую носили почти все служащие Имперской полиции на всей территории Индии. Всей, за исключением Калькутты. Мы в городе носили белую форму.

— Как, по его мнению, мы должны продвигаться в деле Маколи, если он заставляет нас бегать и разбираться с убийством каждого Тома, Дика или Гарри? — вопрошал Дигби.

— Уверен, что у комиссара были на то причины, — ответил я, хотя понятия не имел, какие именно.

— Неужели он не мог других найти? Господи, убили какого-то кули. Почему люди из местной таны не могли этим заняться? — Дигби лез на насыпь, тяжело дыша от жары и напряжения.