Человек с бриллиантовой рукой. К 100-летию Леонида Гайдая

В какой-то момент это отсутствие понимания, в чем ты участвуешь, начинает граничить со зловещим. Так, когда, наконец, Шурик осознает, что он соучастник преступления, он оказывается запертым в сумасшедшем доме, где его заставляют в лучших традициях советской карательной психиатрии своего времени жить в нарративе, в который его вставили. Когда же он перепрыгивает через забор и вырывается за пределы психиатрической тюрьмы, он оказывается в кузове машины, которая едет обратно в ту же психбольницу.

Коллективный герой, унаследованный от соцреалистического канона, тоже присутствует у Гайдая. Таким воплощением идеи советского коллективизма является ВиНиМор (Вицин, Никулин, Моргунов как комические маски: Трус, Балбес и Бывалый). Можно даже сказать, что это микрокосм новой исторической общности представителей разных социальных слоев и периодов советской истории[208]. В отличие от советского коллектива этих героев объединяют, главным образом, частное предпринимательство и алкоголь. Вместе с тропом коллективизма как бандитского сообщества в фильмы Гайдая приходят и пародийные цитаты из соцреалистической классики. Например, в «Бриллиантовой руке» бандиты Лелик и Козодоев колдуют над картой под невеселую песню, планируя свою операцию. Это цитата сцены из «Чапаева» братьев Васильевых (1934), когда Василий Иванович и Петька хором поют «Черный ворон», планируя сражение с белой армией. В свою очередь, Лелик и Геша вразнобой поют песню «Летят утки», планируя ограбление Горбункова возле общественного туалета.

Ил. 1. Планирование операции «Дичь» у туалета типа «сортир». Кадр из фильма «Бриллиантовая рука» («Мосфильм», 1968, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Леонид Гайдай, Яков Костюковский, Морис Слободской, композитор Александр Зацепин, оператор Игорь Черных). YouTube.com

Альтернативой коллективному герою ВиНиМора и их варианту в «Брилиантовой руке» – троице Козодоев, Лелик и Босс – является доблестная советская милиция. В отличие от бандитов, комизм которых основан на разных типах тел и социальных типажей, милиционеры похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Семен Семенович с трудом отличает одного от другого, тем более что их всех зовут похоже. Когда же Семен Семенович спрашивает, почему они все на одно лицо, он получает исчерпывающий ответ: «Так надо!»[209]. Коллективность заменяется двойничеством с элементами деградации. Например, Иван Грозный и Иван Бунша похожи, но, как замечает Милославский, «Ой, не похож! Ой, халтура! Понимаешь, у того (читай у Грозного. – А. П., Е. П.) лицо умнее!» Здесь у Гайдая опять цитата из соцреалистического канона, в данном случае из сакральной киноленинианы[210]. У Михаила Ромма в фильме «Ленин в Октябре» (1937) настоящего вождя революции маскируют повязкой для больных зубов, чтобы его не узнали враги. У Гайдая жулик маскирует повязкой фальшивого царя, чтобы не так выпирала подделка[211].

Ил. 2 и 3. Мужчины с повязками. Кадры из фильмов «Ленин в Октябре» («Мосфильм», 1937, Режиссер Михаил Ромм, сценарист Алексей Каплер, композитор Анатолий Александров, оператор Борис Волчек) и «Иван Васильевич меняет профессию» («Мосфильм», 1973, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин, операторы Сергей Полуянов, Виталий Абрамов). YouTube.com

Двойники также существуют у Гайдая как отражения в зеркале: Джабраил из «Кавказской пленницы» чокается со своим собственным отражением. Двойничество с комическим снижением перекидывается с отдельных персонажей на отдельные части тела. Вторая часть «Бриллиантовой руки», которая называется «Костяная нога», заменяет героев-двойников фрагментами тел героев – загипсованную руку на костяную ногу – в той же двойнической функции. Одновременно подчеркивается, что не только загипсованные конечности Горбункова, но и он сам как индивидуальный герой являются лишь Макгаффинами, двигающими вперед сюжет приключенческого слэпстика.

Метакомедии