Читаем Человек с фасеточными глазами полностью

Подплывая к Дому на море, Алиса заметила, что вода поднялась, затопив почти две трети второго этажа. Все окна были разбиты, обрушился большой кусок стены с одной стороны дома, так что почти все основание покосилось. Теперь она могла хорошо видеть это в воде. Она «нырнула» в свою комнату через щель в стене, подплыла к двери, ориентируясь по памяти, и открыла ее. Дверь была немного тяжелой из-за давления воды, к счастью, в нижней части двери уже была пробита дыра, так что ее удалось открыть. Алиса вплыла в коридор. Дверь в комнату Тото была распахнута, и всевозможный мусор попал сюда с прибоем. Вещи в комнате уже вымыло и они затерялись среди мусора. Она подняла глаза, и увидела, что карта, нарисованная на потолке, все еще была там. Карта горных маршрутов, творение Якобсена и Тото, оставалась на прежнем месте. Именно на ней был изображен маршрут, которого не знала Алиса.


Все это время Алиса несколько раз пыталась добиться от Дахý, чтобы он рассказал ей, где нашел тело Якобсена, но Дахý на все просьбы отвечал отказом. Возможно, он как-то договорился с полицией, потому что полицейские тоже называли только гору и уклончиво говорили, что конкретное место знает только тот, кто этот труп обнаружил.

– Ну не мы же его принесли с горы, – сказал толстый полицейский, который занимался этим делом.

Когда Якобсен и Тото пропали, Алиса отчаянно просила, чтобы спасательная команда взяла ее с собой в горы, поэтому она узнала, на какой маршрут подал заявку Якобсен. Но, очевидно, Дахý нашел тело на другом маршруте, и хотя две горы соединялись друг с другом, у Якобсена отсутствовало разрешение подняться на другую гору. Так почему же он умер там?

И вот однажды, когда Алиса сидела в хижине и писала, она вдруг вспомнила про потолок в комнате Тото.


В этот момент она смотрела на карту на потолке. Сначала она немного растерялась, но, изучив в последнее время много карт, быстро нашла нужный маршрут. Алиса так и знала, что Якобсен… возможно, он с Тото сговорился в тайне от нее пойти по новой тропе. Они не следовали по маршруту, на который подавали заявку в местное лесничество. А ведь команда спасателей наивно искала их по зарегистрированному маршруту. На самом же деле они выбрали путь, который нарисовали на потолке. Алиса продолжала смотреть на карту, пока ей не стало казаться, что она видит ворота, дорогу, небо, камни, маленькие горные ключи и дождь.

Морская вода. Горная тропа.

Алиса выбралась из вязкой, как сон, воды. Снова ступив на сушу, она почувствовала себя одиноким китом, незаметно выбравшимся на берег. Ее сердце было разбито, словно стекло, и запечатано, словно дохлый моллюск.


Вечером следующего дня Алиса использовала 3D-проектор, чтобы спроецировать карту Тайваня на лист белой бумаги, приклеенный снаружи к стене охотничьей хижины. Она сказала Ателею, что это называется «карта».

– Место, где мы живем, Тайвань, или любое другое место, можно нарисовать на такой карте, и потом использовать, чтобы рассказать другим людям, как туда добраться. Поэтому, даже если ты оказался в незнакомом месте, ты все равно сможешь найти дорогу. – Алиса увидела замешательство в глазах Ателея и добавила: – Если ты знаешь, как читать карту.

Лазерной указкой Алиса показала, где находится Тайвань на карте, и сказала:

– Это остров, на котором мы сейчас находимся. Можешь показать, откуда ты родом? Где находится Ваю-Ваю? – Ателей грустно улыбался.

– Нет, земля здесь, – Ателей, тыча пальцем в землю, схватил комок земли: – Нет, там.

– Ателей, ты не понимаешь. Карта – это наша Земля, развернутая и нарисованная на листе бумаги. Видишь, весь мир уменьшился ровно до размера этого листа и высветился на нем. – Алиса чувствовала, что в ее объяснении было что-то не так, но это не имело большого значения, поскольку Ателей в любом случае не мог понять все, что она говорит.

– Море тоже мочь быть карта?

– Наверное. Есть ведь морские карты. – Алиса выбрала точку в южной части Тихого океана и сказала: – Мне кажется, что остров Ваю-Ваю где-то здесь.

Алиса поменяла карту: теперь это была подробная карта Центрального горного хребта, проходящего через центр острова. Карта вся была заполнена контурными линиями и зигзагообразными маршрутами. По карте была проведена красная линия, которую Алиса нарисовала по памяти. Это был тот самый маршрут, по которому на самом деле пошли Якобсен с Тото.

– Мы здесь. Я хочу пойти сюда. Ты понимаешь? Я хочу сюда, – объясняла Алиса, лазерной указкой показывая линию тропы, пока Ателей наконец не закивал с пониманием.

– Ты, – Алиса показала на Ателея, – хочешь пойти со мной? Пойдем со мной.

– Далеко?

– Не близко. – Вдруг прилетела огромная павлиноглазка, похожая на знак, на символ, на вводное предложение; она уставилась на Алису своими глазами на передних крыльях.

– Он? – Ателей показывал на Охаё.

– Охаё подождет нашего возвращения. Правда, Охаё? Ты будешь здесь ждать нас, пока мы вернемся, да? Или ты хочешь пожить у Дахý? – Охаё жалобно мяукнул пару раз, пытаясь возразить. Очевидно, он предпочел бы остаться в горах и быть предоставленным самому себе.


Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшая проза Тайваня

Черные крылья
Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков.Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке. Он был опубликован в Тайбэе в 1998 году и удостоен нескольких литературных премий, включая Литературную премию У Чжо-лю. Автор исследует тему столкновения двух культур и обращается к своему родному языку тао, создавая параллельные диалоги на двух языках. В этом издании у читателя есть возможность впервые познакомиться с текстами на языке коренного народа тао: диалоги сохранены в оригинальном авторском написании и даны в фонетической транскрипции на русском языке.

Сьяман Рапонган

Современная русская и зарубежная проза
Сахарские новеллы
Сахарские новеллы

Сборник «Сахарские новеллы» – самая знаменитая книга тайваньской писательницы Сань-мао (1943–1991).Движимая детской мечтой и жаждой приключений, в начале 1970-х она отправилась в Испанскую Сахару со своим возлюбленным Хосе. За время пребывания там, а это всего полтора года, пара успела пожениться, исколесить пустыню вдоль и поперек, превратить сахарскую лачугу в местную достопримечательность, завести друзей среди местных жителей, испытать на себе все тяготы жизни в пустыне и изучить сахравийские традиции.А спустя время появился автобиографический сборник «Сахарские новеллы», в котором Сань-мао рассказывает о вещах одновременно обыденных и необыкновенных и где правда жизни соседствует с художественным вымыслом. В этих историях мы найдем и добродушный юмор, и безжалостную сатиру, и грустную иронию, и бесконечное сочувствие оторванным от цивилизации местным жителям. Порой нарочито бесстрастные, порой чрезвычайно эмоциональные, «Сахарские новеллы» расходятся огромными тиражами на Тайване и в Китае, а Сань-мао и по сей день остается кумиром для миллионов читателей во всем мире.

Сань-мао

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза