Немного подумав, Джарет зашагал по одной из дорог – авось куда-нибудь, да и выйдет.
Вскоре дорога, действительно, куда-то его привела. Это был храм, возле которого раньше во снах встречался с Мариэттой. Джарет несколько удивился – не знал, что это место существует на самом деле. Впрочем, в магическом мире чего только не бывает!
Зашёл вовнутрь. Сразу же обратил внимание, что каменный пол у алтаря чистый, а рядом стоят вёдра, в одном из них всё ещё полно воды.
Джарет вышел. Обошел храм и довольно быстро нашел свежую могилу, заваленную камнями.
Мариэтта проснулась.
Принесла воды – умылась, причесалась, оделась.
Несколько минут просто сидела на стуле, смотрела в одну точку.
Наконец, заметила на столе посуду – это послужило толчком к новым действиям. Принесла воды, выбросила остатки завтрака и начала убираться на кухне.
Джарет шёл дальше.
Вглядывался в дома, – нужный узнает сразу же: не раз видел в хрустальном шаре. Около полугода назад или даже больше. А может и не узнает… Но в любом случае, дом должен отличаться от всех прочих. Хотя бы потому, что это единственный жилой дом здесь.
Мариэтта стояла, погрузив руки в чан с горячей водой, натирала нож.
Его выбирал Эндрю. Это была работа гномов – в быту Салоски предпочитал увесистые, тяжелые ножи, сделанные низкорослым ворчливым народом, эльфийские ему не нравились.
Мариэтта потрогала мокрым пальцем лезвие – острый.
Внезапно навалилась такая дикая усталость, что опустилась на стул, сложила руки на коленях и оцепенела.
– Будет лучше, если я его уберу, – сказал кто-то рядом.
Чьи-то руки разжали её пальцы, вынули нож. Кто-то склонился к ней.
– Девочка моя…
И Мариэтта разрыдалась…
* * *
Мариэтта рыдала, не чувствуя прикосновений, не слыша слов. Она вообще не понимала, что рядом кто-то находится. Потому что вокруг была только темнота. И единственное, что ощущалось в ней – это пустота. И Мариэтта рыдала, словно пыталась наполнить эту пустоту слезами…
Неожиданно её руки с силой отняли от лица и крепко поцеловали в губы.
Поцелуй оказался солёным.
Темнота вокруг наполнилась светящейся сеткой трещин.
Мариэтта попробовала выдернуть свои руки из чужих рук, но её лишь крепче обняли. После ощутила серию терпких поцелуев на щеках, глазах, снова на губах.
Пытаясь освободиться, дёрнулась, но лишь пошатнулась и рухнула на пол. Стул с грохотом упал. Но хватка чужих рук не ослабла. Наоборот, женщина оказалась теснее прижата к чужаку.
В темноте услышала тихий смех.
– Не ушиблась?
От темноты отлепились осколки, упали – больно ранили сердце.
Мариэтта замерла. Не открывая глаз, глубже вдохнула его запах. После, все так же не закрыв глаза, провела ладонью по его плечам, шеи, спине.
Узнала.
Кое-как разлепила залитые слезами глаза.
– Это не можешь быть ты, – то ли прошептала, то ли подумала она. Дыхания не хватало. – Это не можешь быть ты… Ты далеко…
Разноцветные глаза улыбнулись в ответ.
– Неправда.
– Это ведь сон, да?
– Ну… если тебе так легче, то пусть это будет сном…
Мариэтта успокоилась, даже почти обрадовалась. И уже совершенно не сопротивлялась его то лёгким, то горячим прикосновениям…
…После уснула.
Джарет укрыл её.
* * *
Шевелиться не хотелось.
Мариэтта лежала на боку, смотрела в окно. Лёгкий ветерок едва касался её обнаженного тела.
Было тихо и спокойно.
За спиной она ощущала мужское тепло. Это тоже успокаивало. Наверное, стоило повернуться к нему, а там… Тут же заболел низ живота. Мариэтта лишь улыбнулась этому: –
Стоп.
Вчера.
Мариэтта напряглась. Сгруппировалась, рывком дёрнулась в сторону. Обернулась. Замерла.
Узнала.
Джарет с интересом посмотрел на неё.
– Ты чего?
– Я?..
Мариэтта смутилась. Схватилась за край одеяла, потянула. При этом одеяло сползло с Джарета – Мариэтта покраснела пуще прежнего. Заозиралась.
– Держи! – Джарет бросил ей платье. Рассмеялся: – Ты смущаешься, прям как девственница!
Мариэтта быстро оделась.
– Кто ты? Что ты здесь делаешь?
– Как много вопросов! – вздохнул Джарет. – Ну что ж, давай поговорим. Хотя вообще-то уже время обеда, а я ещё не завтракал.
Мариэтта почти обрадовалась предложению. Тут же засуетилась. Но Джарет её остановил.
– Пожелания будут? – спросил он как тогда.