Человек с лицом убийцы

Он-то прекрасно помнил, что говорил ему Разумовский после беседы с Ледневым, мужичком с деревеньки под Истрой, у которого Елизар брал «уазик» напрокат. Леднев утверждал, что знает Игната уже три года.

– Что-то не так? – вопросительно посмотрела Тоня на Гурова.

Гуров рассказал Тоне и Жанне Валентиновне и о словах Леднева, и о том, что отчиму Игната Лопахина Елизаром была выслана крупная сумма на похороны матери.

– Просто удивительно! – поразилась Астапова, прижимая руки к груди. – Он дает такую кучу денег на похороны матери убитого им парня, а через два года хладнокровно убивает своих родных родителей!

– Наверное, ему нужно было просто показать отчиму Игната, что его пасынок еще жив, – предположил Гуров. – Он ведь сохранил все контакты с Татьяной Тимофеевной, матерью Игната, чтобы поддержать в ней уверенность, что ее сын в порядке. Отчим отзывается об Игнате как о добром парне. Было бы удивительно, если бы этот добрый парень не выслал деньги на похороны матери. И то, что он не стал претендовать на квартиру, которая осталась ему в наследство, тоже понятно. Отчим думает, что Игнат проявил благородство и оставил ему эту квартиру. Но я полагаю, причина была в другом. Елизар просто не хотел светиться, ведь переоформление наследства все-таки требует личного присутствия наследника. Так что тут все логично.

– И все равно мне никогда, наверное, не понять, почему Елизар так поступил, – с грустью вздохнула Жанна Валентиновна.

– А где работал Игнат? Он ведь должен был на что-то жить и снимать квартиру в Ивантеевке, – спросил Гуров.

– Он работал в службе доставки, в «Озоне». Работал курьером и зарабатывал неплохие деньги. Плюс получал арендную плату за сданную внаем квартиру. Хотя про то, что эта квартира находится в Приморье, я узнала только сегодня утром. Он говорил мне о квартире, но не уточнял, где она. Я думала, что он имеет в виду квартиру, оставшуюся ему в Москве от матери.

– Если бы у него была квартира в Москве, зачем бы он снимал квартиру в Ивантеевке? – заметила нестыковку Жанна Валентиновна.

– Ну, это обычная практика, – ответил ей Гуров. – Сдаете дорого, снимаете дешевле, разница в деньгах и есть чистая прибыль.

– Да, я тоже так подумала, – согласилась с ним Антонина. – Поэтому вопросов по этому поводу ему и не задавала.

– Он приехал из Приморья на машине?

– Как я поняла – да. На той самой «Тойоте». На ней он и работал, развозил заказы.

– Работал он неофициально, как я понял… – Гуров вопросительно посмотрел на Тоню.

– Да, наверное. Я не знаю. Но карточки у него не было, это точно. Он всегда везде рассчитывался наличными.

– Вот и мы не обнаружили, чтобы он снимал когда-нибудь деньги с карты или с кредитки, – заметил Лев Иванович. – Но странно и другое. Мы так и не смогли проследить его путь к этому дому в день убийства, и ваш уход из дома тоже не был нигде зафиксирован. Просмотрели все видеокамеры в округе и ничего подозрительного не обнаружили. Как это вам удалось? Ну, я понимаю, все вещи вы вынесли заранее, но все равно…

– Не знаю, как он к нам добирался. Он мне не говорил. – Тоня нахмурила брови, словно была недовольна, что не может точно ответить на этот вопрос. – А вот уходили мы уже переодетые. У вас ведь есть снимок с видеокамеры над подъездом? Жанна мне говорила, – посмотрела она на Астапову.

– Да, есть.

– Там он с сумкой?

– Спортивная черная сумка, – ответил Гуров.

– В ней он принес свою одежду. Для себя и для меня. Велел мне переодеться. У меня стрижка короткая и фигура мальчишеская. Поэтому, когда я оделась, на парня стала похожа. Он и кепку мне дал, – улыбнулась она горькой улыбкой. – Сам тоже переоделся. Его одежда ведь вся в крови была. – Тоня содрогнулась всем телом. – Я не знала, что он собирается сделать, – виновато посмотрела она на Жанну Валентиновну и на Гурова. – По нашему плану я должна была ослепить камеры в квартире и впустить его в назначенное время. Мы переодеваемся, я оставляю записку родителям, и мы уходим. Но…

Тоня замолчала.

– Но у него были свои планы, – договорил за нее Лев Иванович.

– Постой, – неожиданно вклинилась в разговор Жанна Валентиновна. – А зачем он вообще с тобой пошел? То есть как объяснил? Уйти из дома ты могла бы и сама, тем более что вещи, говоришь, потихоньку вывезли.

Девушка задумалась.

– Знаете, – обращаясь к обоим, медленно проговорила она, – он сказал, что опасается – я в последний момент струшу и никуда не пойду. И решил меня морально поддержать. В тот момент мне это показалось проявлением заботы…

Она помолчала и продолжила свой рассказ:

– Когда я его впустила и мы потихоньку пробрались в мою комнату, он неожиданно для меня быстро вышел из нее. Сказал мне – сиди тихо, я сейчас вернусь – и закрыл меня на ключ. Дурацкие замки в этой квартире! – с досадой высказалась Антонина, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ну, зачем нужно было вставлять во внутренние комнаты замки, которые с двух сторон закрываются на ключ?!

Тоню снова начал колотить озноб, но на этот раз она быстро взяла себя в руки и продолжила говорить: