Человек с лицом убийцы

– Слышимость при закрытых дверях очень низкая, но я все равно слышала шум и какие-то крики. Я испугалась, не понимая, что происходит. И тут Игнат вошел в комнату, весь в крови и с ножом. Я очень испугалась. Но он, не обращая на меня внимания, прошел в ванную комнату. И лицо у него при этом было такое… такое страшное. Я прибежала в спальню родителей. Мне стало плохо от того, что я увидала. Все вдруг стало как в тумане. В голове шум. Я едва успела написать эсэмэску Инне Витальевне, как появился Игнат… Елизар и, взяв у меня из рук телефон, увел меня снова в мою комнату. Он уже успел вымыть руки и куда-то убрать нож. Он стал что-то говорить мне, но я плохо соображала…

Тоня говорила все торопливее и быстрее. Она опять начала пропускать буквы. Ее глаза словно бы остекленели, прикованные к одной точке, а лицо побледнело так, словно она сейчас упадет в обморок. Гурову пришлось положить свою руку на ее плечо.

– Тоня! – позвал он ее и похлопал по плечу. – Остановись. Помолчи немного и приди в себя.

Тоня замолчала, но бледность никак не хотела сходить с ее лица, а взгляд стал блуждающим и затравленным.

– Девочка моя бедная, – притянула ее к себе Жанна Валентиновна. – Все уже позади. Все будет хорошо. Его поймают и накажут. Я правильно говорю? – посмотрела она на Гурова.

– Всенепременно мы его поймаем, – убедительно произнес Лев Иванович. – И очень скоро, – пообещал он и, посмотрев на часы, заторопился. – Вы отдыхайте. Я через пару дней еще зайду, и мы продолжим разговор. Пока что не буду вас больше тревожить. Жанна Валентиновна, вы меня не проводите?

– Да, конечно. – Астапова встала и, тревожно посмотрев на Тоню, спросила ее: – Побудешь минутку одна?

Тоня кивнула, и Гуров с домработницей вышли из комнаты.

– Несчастный ребенок, – вздохнула Жанна Валентиновна, когда они прошли в прихожую. – Мало ей, что в детстве отец убил на ее глазах мать, так еще и ее любимый человек убил ее приемных родителей. И тоже практически у нее на глазах.

– Ей сейчас очень понадобится вся ваша забота и участие, чтобы отойти от всех этих бед и напастей, которые свалились на нее, – заметил Гуров. – Я хотел у вас вот что спросить, Жанна Валентиновна. Вы замки поменяли на входной двери, как я вас и просил?

– Ох, я совсем об этом позабыла, – всплеснула руками Астапова. – Прямо сегодня пойду и куплю другие. А поставим уже завтра с утра. У меня есть телефон мастера.

– Только сделайте это обязательно! Не хочу вас пугать, но, когда мы загоним Елизара в угол, он вполне может попробовать проникнуть в квартиру. И еще. Завтра, как только поставите новые замки, позвоните мне. Хорошо?

– Хорошо, я поняла, – кивнула домработница.

Лев Иванович, попрощавшись, побежал на встречу с журналистами. Дел ему сегодня предстояло еще много. День обещал быть бесконечно длинным.

31

Тоня лежала в постели и никак не могла уснуть. Прошло уже пять дней с тех пор, как этот приятный во всех отношениях полковник из уголовного розыска беседовал с ней в последний раз, и целая долгая неделя с тех пор, как она вернулась домой. Гуров, как и обещал, нашел и привез Антонине все ее вещи, которые она оставила в ивантеевской квартире. К ее удивлению, вещи были в целости и сохранности. Даже на ее краски, карандаши и альбом для эскизов, а также на дорогую палитру и остальные принадлежности для рисования никто не позарился. Хотя, по большому счету, кому они, кроме нее, еще были нужны?

Она лежала с закрытыми глазами и вспоминала слова Гурова, который рассказал ей, что квартира в Ивантеевке была снята в аренду и оплачена на пять лет вперед. И Игнат, вернее Елизар, уже прожил в ней три года. Тоня никак не могла привыкнуть к мысли, что Игнат, которого она любила, был вовсе не Игнатом Родионовым, а Елизаром Шишковским. По сути – ее сводным братом.

Первым неосознанным желанием девушки, когда она узнала об этом, было избавиться от ребенка. Но потом она подумала, что этот малыш, жизнь которого развивалась у нее внутри, ни в чем не виноват. И она передумала, решила сохранить ребенка и отдать ему всю свою любовь и ласку, так и не растраченную до конца на Игната. Наверное, она все еще любила этого человека в обличье волка, раз решилась на такой шаг.

Теперь самым близким для Тони человеком стала Жанна Валентиновна, которая изо всех сил старалась сделать так, чтобы Тоня побыстрее оправилась от пережитого ею стресса. Она готовила вкусные обеды, силой вытаскивала Тоню из квартиры и ходила с ней в магазины и гулять в ближайший парк, заставляла ее рисовать. При этом неважно, что Антонина будет рисовать, главное для Жанны Валентиновны было отвлечь девочку от неприятных мыслей и воспоминаний. К Тоне пару раз приходила Динара и хотя бы раз в день забегала Юлька Долгих, с которой она помирилась. Подружка сама прибежала к ней уже в первый же день, как только узнала, что Тоня вернулась домой. Девчонки поплакали на плече друг у друга, и Юлька обещала никогда не бросать подругу и помогать ей растить и воспитывать ребенка.