Человек с улицы Литературной

Четыре года назад на книжной выставке в Минске А. Андреев подписал мне свой роман, который я не смогла дочитать до конца, но честно исписала карандашом страницы своими заметками, полными возмущения. Хотела отослать писателю его «низкий жанр» с такими читательскими комментариями, но потом раздумала, увидев хитроумность авторской издевки над своим героем и его многочисленными Люськами. Наверное, и такое сочинительство имеет право на жизнь, только не каждый читатель расшифрует скрытые сложные посылы писателя-филолога (или филолога-писателя?), облаченные в примитивные страдания героя, на фоне прибедненного бытового повествования.

Да, профессор А. Андреев профессионален, даже совершенен в извлечении и анализе знаковых смыслов пелевинской пустоты. Его академические знания, профессорские погоны, опыт ученого и писателя дают ему право пуститься в столь сомнительное путешествие, как прочтение пелевинской пустоты. Здесь я искренне уважаю профессорский эксперимент над собой, мне было бы жаль затратить свое время, зрение, душевный строй на эту казуистическую белиберду.

Но сегодня многим очень трудно справиться с авангардистскими веяниями литературной моды и меньше всего хочется быть застигнутыми врасплох: «Как? Вы не читали такого-то и такого-то автора? О нем говорят во всех столицах!» Ах, как не хочется прослыть провинциальным медведем! Как непростительно не знать новоявленных литературных звезд, это как брэндовые, раскрученные товары в дорогих бутиках. Из-за зашкаливающей цены они не доступны для массы, но все о них знают и толкуют. «Брендовую литературу» можно и не читать, но при случае щегольнуть на светских раутах какими-то именами, выдержками и цитатками, так как читать пустые бредни нормальному человеку часто просто не под силу и даже порой опасно для душевного здоровья. Но не будем о столицах и литературных салонах. Спустимся на землю.

Для знающего читателя все становится ясным уже на пятой, если не раньше, странице книги столь раскрученного и модного писателя, порожденного новым временем, ТВ, рекламой издательства и востребованного таким же новым читателем с клиповым, фрагментарным мышлением. Оставим это занятие для их же «рафинированной» тусовки, пусть тешатся и наслаждаются пустотами, дырами, блефами, фантомами, кодами, тенями, пустынями, миражами… Это путь в мистическое Никуда, все в ту же пелевинскую пустоту, последствия которой уже дают о себе знать в искривленном сознании многих. Но вот последователи и адепты чуждой, навязываемой лжелитературы относят себя, и это неудивительно, к редкоземельным элементам, то есть к элитарной литературе, изымая из нее естественное, природное начало всей гаммы человеческих чувств. Сами равнодушно-холодные изнутри, они не могут создавать и делиться чем-то теплым, искренним и жизненно необходимым людям. В их сердцах и глазах давно застряли осколки чудовищного зеркала троллей. Опасное занятие чертовщиной в конце концов задевает и вовлекает любителей спиритической литературы в опасные игры со словом. Не навлечь бы беды. Как бы это шаманство не породило угрожающую пустоту в нас самих…

Мне интересен сам автор, сверх меры эгоцентричный экспериментатор со словом, зубоскал и насмешник В. Пелевин, он над всеми смеется, издевается и потешается, заманивая в свои лабиринты Пустоты, напуская такого тумана, дурноты, что становится тошно от его блефа. Наверное, я такая же «идиотка», которая не обманулась зевом дурманящей пустоты и продолжает задавать, задавать себе, другим и, в частности, профессору А. Андрееву детские вопросы, относя свой вопль «А король-то голый!» к сонму всех этих последователей пустоты, сумерек, закатов и прочей гнили, что поедает, как ржавчина железо, все самое лучшее, святое и достойное не только в литературе, но уже и в самой нашей жизни, спекулируя и передергивая прошлое, а значит, программируя ложной кодировкой и будущее. Их тьма, и они наступают, атакуют, манипулируют, жонглируют, как привокзальные шулеры-наперсточники.

Сначала вроде безобидно играя со словом, потом через слово – с нашим сознанием, одурманивая ядовитым туманом, подводя ослепших и безвольных к краю пропасти. Спуск вниз будет легким и быстрым, преисподняя примет всех. Только это не сказочная Баба-яга, весело потирающая руки в своей избушке. Это в сказке с хорошим концом крючконосая старуха разрешает Иванушке-дурачку поудобнее усесться на лопату, прежде чем затолкать его в печку. В нашем случае все опаснее и сложнее. Не думайте, что успеете соскочить и обмануть старуху. Многотрудный подъем вверх тяжелее, трагичнее, его осилит не каждый. Чтобы вытравливать из себя спесь, страхи и прочие страсти человеческие, нужны привитая закалка и силы. А где их брать, чем подпитываться, из пустоты, что ли?