Человек-тень

Ее мобильник загудел.

«Ответ утвердительный. Удалены посты в социальных сетях, звонки, сообщения за последнюю неделю. Ваши мысли?» – написал Барда.

«Либо это Фарзана удалила все, чтобы замести следы, либо кто-то другой удалил информацию, чтобы скрыть свой мотив для причинения ей вреда. Я не считаю, что это был тот, кто похитил Элспит. Начинаю получать…»

Пришел имейл из лечебницы в Ниддри-Мейнзе с просьбой позвонить и номером телефона.

– Говорит доктор Росс, – ответил женский голос.

– Доброе утро, доктор Росс, – сказала Конни. – Я доктор Констанс Вулвайн. Вы любезно ответили на медицинскую ориентировку, разосланную Отделом особо важных расследований.

– Да, здравствуйте. Боюсь, у меня мало времени. Моя лечебница открывается через несколько минут.

– Не кладите трубку. – Конни уменьшила звук полицейского радио, работающего рядом с ней, чтобы у нее была возможность получать информацию о том, что происходит в доме Фарзаны. – Извините. У вас есть какая-то информация о пациенте, подходящем под ориентировку?

– Да, хотя она, возможно, немного не четкая. Я работаю в этой лечебнице более десяти лет, и я привыкла к пациентам, у которых бывают разные фазы заболеваний и которые приходят и уходят. В прошлом году у меня был один пациент, которого я отправила на компьютерную томографию мозга и на консультацию у психиатра. Он не явился ни на одно из этих исследований. Он объяснил мне, что в молодости получил психическую травму. Он тогда страдал тяжелой депрессией, лекарства ему не помогали, и его направили на электрошоковую терапию. С тех пор, сказал он, он не переносит никаких процедур, затрагивающих его голову.

– Понятно. Какие его симптомы заставили вас подумать о нем сейчас?

– Он обращался к нам три раза на протяжении последних пяти лет, причем каждый раз он в течение нескольких месяцев являлся к нам регулярно, а затем исчезал примерно на полгода. При этом общая симптоматика всякий раз была одна и та же. Сначала он сообщал об общем недомогании, болях в животе, в конечностях, о небольшой лихорадке, но ничего такого, что можно было бы увидеть на термометре. Когда мы делали ему анализы и тесты, то не находили никаких физических патологий. Анализы мочи и кала были нормальными, кровь тоже. В первый раз мы назначили ему эндоскопию и гастроскопию.

– И эти обследования ничего не выявили?

– Ничего. Но к тому времени он явился к нам с заявлениями о таких симптомах, которые не имели отношения к прежним. В конце первого периода он заявил мне, что не чувствует биения своего сердца. Я приложила его пальцы к внутренней части его запястья, дала ему послушать его сердце с помощью моего стетоскопа, после чего он сказал, что я подтвердила обоснованность его жалобы. Он ничего не почувствовал и ничего не услышал. После этого я попросила его разрешить мне направить его к психиатру. Он вроде бы согласился, и я сказала ему, что ему будет сообщена дата приема. Судя по всему, мужчина не представлял угрозы для самого себя, он не наносил себе травм, не грозился совершить самоубийство, так что, когда больница уведомила меня, что он не явился на прием к психиатру, я не могла предпринять никаких действий.

– И что было потом? – спросила Конни.

– Он не являлся в нашу лечебницу… – послышался шелест листаемых страниц, – семь месяцев. В следующий раз мужчина заявил, что хочет пойти к другому врачу, на что он имел полное право. По его словам, он не мог удерживать в себе пищу. Ему был поставлен диагноз – вирусная инфекция, – были даны рекомендации. Согласно записям врача, он вел себя здраво и не проявлял тех симптомов, из-за которых я направил его к психиатру, так что мы лечили его как обычно.

– Но его симптоматика усилилась?

– Да. В какой-то момент он заявил, что у него распадаются легкие. У него произошла большая потеря веса, и из-за этого многие из его симптомов стали реальными, это было что-то вроде самосбывающегося пророчества. Его кровяное давление стало таким низким, что он регулярно терял сознание, в результате чего получал травмы. Как бы то ни было, на сей раз мой коллега тоже рекомендовал направить его к психиатру. После чего мужчина быстро исчез. И восемь месяцев от него не было ни слуху ни духу.

– А что было потом?

– Потом у нас зарегистрировался молодой человек. Вы должны понимать ситуацию – в нашей лечебнице есть более пяти тысяч пациентов и двенадцать врачей. Мы принимаем больных как в лечебнице, так и на дому, и среди персонала административной поддержки у нас большая текучка.

– Понятно, – пробормотала Конни.