Человек, убивший бога

– Ты думаешь, что сможешь вернуться к послевоенной жизни? – Спросил Никита у друга.

– Смогу. Война, кто бы что не говорил, когда-нибудь закончится и мы вернемся домой. Сначала будет трудно, но со временем раны затянуться, а память затуманится.

– А я кажется уже никогда не смогу вернуться к прошлому.

– Сможешь. Раз ты вновь забоялся смерти, то и к тому как было, все же сдюжишь вернуться.

И они замолчали, оба. Через несколько мгновений, их тяжелые веки крепко сомкнулись. Так они и уснули возле своего раненного друга.

Кирилл пришел в себя на следующий день. Но болезнь и ранение не прошли без последствий. Врачи оставили его в госпитале на пару дней, а товарищи вернулись в промерзший окоп, где вновь окунулись в сражения. Вскоре к ним присоединился их третий товарищ. Трое вопреки выживших солдат, редкие реликты войны, прошедшие путь от первых летних дней четырнадцатого до рождества шестнадцатого.

Часть4

Глава 1

1916 год. Русские войска десятой армии, подобно прошлому году были заключены в холодные тиски окопов, вынужденные постоянно отбивать нападки Немецкой армии, до самого марта.

Норыжкин, раздраженный походкой, наконец нашел своих подопечных.

К этому времени их отряд пополнили новые бойцы, но три ветерана предпочитали держаться особняком. Им не хотелось вновь привязываться к новоприбывшим, как было с ними не один раз. Так что товарищи, вместо того, чтобы быть в расположение отряда, как правило обитали в окопных блиндажах, что порой выводило офицера из себя, вот только заставить их он не мог, рука не поднималась.

– Здравия желаем ваше благородие! Завидев офицера, во все горло заорал Кузьмич, дабы его друзья, проснулись.

– Ты чего орешь? И почему вы опять здесь, а не в расположении? Почему я должен бегать по всем окопам и искать вас?

– Мы думали вот-вот немец атаку начнет и решили на передовую встать. – Ответил Кирилл, потирая заспанные глаза.

– Ага, именно так я и подумал. Пес с вами, слушайте новую директиву. Командование разработало план наступления, всей десятой велено быть готовыми.

– Наступление? Из ума чтоли выжили? Мы здесь то еле держимся!

– Приказ не обсуждается.

– Ну ежели не обсуждается, тогда все ясно, ваше благородие! Не желаете ли папироски, а то что-то выглядите вы плоховато.

– Кузьмич, ей богу, если бы два года не воевали вместе, то побил бы. Откуда в тебе столько сарказма ума не приложу.

– Да не обращайте внимание, он уже по- Другому и разговаривать разучился.

– С чего это я разучился? Да и не ёрничаю я! Вы действительно плоховато выглядите.

Норыжкин развернулся на месте и не сказав не слова ушел в обратном направление.

– Ну вот и зачем ты так?

– Сам не знаю. Видать действительно уже привычка завелась, да и не об этом сейчас думать. Не слушали его чтоль? В наступление гонят, мерзавцы!

– Если гонят, значится где-то у прусака проблема имеется.

– Ну уж точно не здесь, ты вон бинокль найди да посмотри. Живут там как короли и жрут так же, не то что мы.

– Кирилл, а ты как считаешь, с чего это нас вперед гонят?

– Слушок прошел, будто мол французы с англичашками хотят со всех сторон немцев боем связать, может и нас втянули.

из-замечательно, захотели они, с другой стороны фронта, а помирать нам. Мы уже с полгода в позиционке сидим, как в сентябре нас погнали, так вот и без изменений. А теперь стрельнула дурость, решили, что сейчас прорвемся!

– Ну выбора у нас все равно и нет. – Подытожил Никита.

За минувшие месяцы, со смерти Ивана, товарищи сильно поменялись. Кузьма стал жутко невыносим, постоянно ёрничал, спорил. Кирилл начал замыкаться в себе, теперь из него лишней раз и слова не вытянешь. если раньше, он всю ответственность на себя брал, постоянно за Норыжкином хвостом ходил, то теперь из блиндажа не вылазит.

И Никита видел все это, ему было не по себе от таких изменений, но он сам понимал с чем это связано, поэтому и не пытался как-то повлиять на друзей.

За последние месяцы, этот разговор, стал самым продолжительным. Обычно они ограничиваются парочкой слов, брошенных больше для приличия нежели для дела.

Спустя неделю, наступление и впрямь началось. С боем, прорезая себе путь, русские ценой больших потерь, смоги захватить немецкие позиции. Это была первая победа десятой за прошедшие полгода. Командование даже поставило солдатом партию водки, да бы они могли отметь свой геройский подвиг

В этот день, как бы то не было парадоксально, на короткий миг, среди грязи орудий и трупов, жизнь воскресла. В начале солдаты предали тела павших сослуживцев земле, а к вечеру принялись отмечать.

В немецких окопах обнаружилось пианино. Его немедля втащили в самую просторную линию, где собралось большинство гуляющих солдат. Закуской стали, брошенные гансами, консервы.

Трое товарищей не остались в стороне. Слишком долго они жили одним лишь боем и им так же было необходимо выпустить пар.