Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— Как раз нет! — воскликнула Флора. — Они подозревают его. Сегодня из Кранчестера приехал какой-то инспектор Рэглан — отвратительный, похожий на хорька человечек. Я узнала, что он побывал в «Трех кабанах» еще до меня, и мне рассказали, о чем он спрашивал; он явно подозревает Ральфа.

— Значит, со вчерашнего вечера произойти перемены, — задумчиво проговорил я. — Рэглан, следовательно, не думает, как Дейвис, что это Паркер?

— Еще чего — Паркер! — презрительно фыркнула моя сестра.

Флора подошла, положила руку мне на плечо.

— Доктор Шеппард! Пойдемте к мосье Пуаро. Он узнает правду.

— Милая Флора, — сказал я, ласково погладив ее руку, — вы уверены, что нам нужна именно правда?

— Вы сомневаетесь, а я нет. Я знаю Ральфа лучше, чем вы.

— Конечно, это не он! — вставила, не выдержав, Каролина. — Ральф, может быть, и легкомысленный, но очень милый, хорошо воспитанный мальчик.

Мне хотелось напомнить Каролине, что многие известные убийцы казались милыми и хорошо воспитанными, но присутствие Флоры меня удержало. Раз она решила твердо, мне оставалось только сопровождать ее, и мы тут же направились к соседу, не дожидаясь очередного заявления моей сестрицы с ее любимым «конечно»!

Дверь нам открыла старуха в гигантском бретонском чепце. Мосье Пуаро был дома. Нас провели в чистенькую гостиную, и минуты две спустя появился мой вчерашний знакомец.

— Господин доктор! — сказал он, улыбаясь. — Мадемуазель!

Он поклонился Флоре.

— Возможно… — начал я, — вы слышали о вчерашней трагедии.

— О да. Ужасно! — Улыбка сбежала с его лица. — Позвольте мне выразить вам мое сочувствие, мадемуазель. Чем могу служить?

— Мисс Экройд хочет, чтобы вы… чтобы вы…

— Нашли убийцу, — сказала Флора твердым голосом.

— Понимаю, — ответил Пуаро. — Но ведь это сделает полиция.

— Они могут ошибиться, — сказала Флора. — По-моему, они на неправильном пути. О, мосье Пуаро, помогите нам! Если… если дело в деньгах…

Пуаро жестом прервал ее:

— О нет, умоляю, мадемуазель! Я не хочу сказать, что деньги меня не интересуют, — в его глазах вспыхнули веселые искорки. — Я всегда их ценил и ценю. Но вы должны понять одно, мадемуазель. Если я возьмусь за это дело, я дойду до конца. Хорошая собака не бросает следа, учтите! И в конце концов, вы можете пожалеть, что не положились на местную полицию.

— Мне нужна правда. — Флора посмотрела ему в глаза.

— Вся правда?

— Вся правда.

— Тогда я согласен. И надеюсь, что вы не пожалеете об этих словах. Что ж, расскажите мне все обстоятельства.

— Пусть лучше доктор Шеппард расскажет, — сказала Флора. — Он знает больше меня.

Мне пришлось пересказать все изложенное выше. Пуаро слушал, изредка задавал вопросы и упорно смотрел в потолок. Я закончил на том, как мы с инспектором ушли из «Папоротников».

— А теперь, — сказала Флора, — расскажите ему все о Ральфе.

Я заколебался, но подчинился ее повелительному взгляду.

— Вы зашли в эту гостиницу, в эти «Три кабана», возвращаясь домой? — спросил Пуаро, когда я окончил. — Почему же?

Я помолчал, взвешивая ответ.

— Я решил, что следует сообщить Ральфу о смерти отчима. По пути домой я сообразил, что в «Папоротниках» никто, пожалуй, кроме мистера Экройда, не знал, что Ральф приехал из Лондона.

— Так. И вы пошли туда только поэтому?

— Только поэтому, — сказал я сухо.

— А не для того, чтобы — как бы это сказать? — успокоиться по поводу се jeune homme[174].

— Успокоиться?

— Я думаю, мосье, что вы понимаете мою мысль, хотя делаете вид, будто она вам неясна. Ведь вам было бы очень приятно узнать, что весь вечер капитан Пейтен не покидал гостиницы?

— Вовсе нет, — сказал я резко.

Пуаро укоризненно покачал головой.

— В вас нет ко мне того доверия, как у мисс Флоры, но дело не в этом. Нам важно, что капитан Пейтен исчез при обстоятельствах, которые требуют объяснения. Я не скрою, все это выглядит скверно для него. Но возможна и какая-то совсем невинная причина.

— Именно об этом я и твержу! — горячо воскликнула Флора.

Пуаро предложил немедленно отправиться в полицию. Он попросил меня пойти с ним и представить его инспектору, а Флоре посоветовал вернуться домой.

Инспектор Дейвис стоял у входа в участок с весьма обескураженным видом. С ним был начальник полиции графства полковник Мелроз и инспектор Рэглан из Кранчестера, которого я легко узнал по описанию Флоры, назвавшей его «хорьком».

Я был знаком с Мелрозом и представил ему Пуаро, объяснив положение вещей. Намерение Флоры привлечь к делу Пуаро явно пришлось Мелрозу не по нутру, а инспектор Рэглан буквально почернел, что, по-видимому, слегка улучшило настроение Дейвиса.

— Дело-то ведь ясное, — буркнул Рэглан, — и в любителях у нас нет никакой нужды. Мне кажется, любой дурак мог оценить обстановку еще вчера, и мы бы не потеряли зря двенадцать часов.

Он покосился на Дейвиса, но тот сохранял невозмутимость.

— Близкие мистера Экройда вольны, естественно, предпринимать любые шаги, — сказал полковник. — Но мы не можем позволить, чтобы на ход официального расследования оказывалось давление. Я, конечно, знаю заслуги мосье Пуаро, — добавил он любезно.

— Что поделать? Полиция себя не рекламирует, — сказал Рэглан.