Человек в поисках себя. Очерки антропологических и этических учений. Том 1. Античность и Средневековье

Шотландский теолог, привилегированный учитель Ордена францисканцев, блаженный Иоанн Дунс Скотт (ок. 1266 – 1308) в католической традиции получил звание «Doctor subtilis» (тонкий доктор) за утонченность своего богословского и философского учения и за пронимающий образ мысли. Фигура Дунса Скота венчает XIII столетие – эпоху Высокого Средневековья, он последний и самый оригинальный представитель золотого века средневековой схоластики и в некоторых отношениях предвестник иного мировоззрения. Среди доктрин, сделавших Скота известным: «Univocity of being», где существование – наиболее абстрактное понятие, применимое ко всему существующему; формальное различие – способ отличия различных аспектов одного и того же; идея конкретности – свойства, присущего каждой отдельной личности и наделяющего её индивидуальностью. Он преподавал богословие в Оксфорде и Париже, где в 1305 году защитил докторскую диссертацию, в которой отстаивал (против доминиканцевтомистов) изначальную Непорочность Девы Марии.

Антропология Дунса Скота

Человек есть совершеннейшее соединение совершеннейшей формы с совершеннейшею материей. Души творятся непосредственными актами воли Божией. Бессмертие души не может быть доказано разумом и принимается только верою. Душа не отличается реально от своих сил и способностей; они – не accidentia душевной субстанции, а сама душа, в определенных состояниях и действиях или в определенном отношении к чему-либо.

Общим знаменателем к антропологическим тезисам Д. Скотта является уникальное понимание им индивидуального (Haecceitas = «этость»). Отождествляя всеобщее с неопределенным в своей materia prima и видя в ней низшую ступень, minimum бытия, Дунс Скот естественно признавал положительный полюс бытия, maximum реальности, за существованием единичным или индивидуальным, как представляющим высшую степень определенности. Вопреки большинству своих предшественников и современников в философии Дунс Скот понимал индивидуальность не как что-то привходящее (accidens) к сущности, а как нечто существенное, само по себе (entitas).

Совокупность свойств, характеризующих Сократа и отвечающих на вопрос, что есть Сократ – т. н. у схоластиков quidditas – ещё не составляет индивидуального существа Сократа, как этого лица, ибо вся эта совокупность мыслимых свойств могла бы принадлежать нескольким субъектам в следовательно не есть настоящая индивидуальность этого субъекта, действительного Сократа. Эта последняя не есть что-либо качественно определимое, она не может быть высказана как что-нибудь, а только указана как это. Эта неизреченная индивидуальная сущность («этость») не есть ни материя, ни форма, ни сложное из обоих, а крайняя реальность всякого существа (ultima realitas entis). Ученики Дунса Скота изобрели для его principium individuationis название haecceitas в противоположность с quidditas. Бог творит каждого человека сугубо индивидуально, ставя при этом особый акцент на то, что человек отвечает перед Богом персонально – как уникальная личность.

Дунс Скот – один из немногих мыслителей, который вполне решительно и отчётливо признавал свободу воли, с исключением всякого детерминизма, которому принадлежит определение: volun-tas sui juris suaeque potestatis est. В этом он резко отличался от доминиканца Фомы Аквинского, поборника авторитета в ущерб частной воле. Воля есть причина, которая может сама себя определять. В силу своего самоопределения воля есть достаточная или полная причина всякого своего акта. Поэтому она не подлежит никакому принуждению со стороны предмета. Никакое предметное благо не вызывает с необходимостью согласия воли, но воля свободно (от себя) соглашается на то или другое благо, и таким образом может свободно соглашаться на меньшее, как и на большее благо. Таким образом подлинная причина – исходное желание (или не желание) человека вылечиться, его «воление», но вовсе не знание об эффективности лекарства. Отказаться от лечения неразумно, иррационально? Да, и в этом суть: Дунс Скотт иррационален, в том смысле, что ставит волю, ее свободу над диктатом рационального разума. Примат воли над разумом отличает «воление» Д. Скотта от томизма, в рамках которого воля послушно следует за разумом. Наша воля не только есть настоящая причина наших действий, но и единственная причина самих хотений. Если воля в данном случае хотела того или другого, то этому нет никакой другой причины, кроме той, что воля есть воля, как для того, что тепло согревает, нет иной причины, кроме той, что тепло есть тепло, Замечательна по своей безукоризненной точности следующая краткая формула «утонченного доктора»: не иное что, как сама воля, есть полная (или цельная) причина хотения в воле (nihil aliud a voluntate est causa totalis volitionis in voluntate).