Человек в высоком замке

— Сиэтл был ужасно похож на Сан-Франциско, — пробормотала она, — если бы еще не было того ужасного пожара. Весь гористый, как Сан-Франциско… старые деревянные здания, совсем немного каменных. Японцы туда задолго до войны приехали. У них там была своя деловая часть, дома, магазины, всякое прочее, и все такое старое… Там порт есть. Я в городе с одним моряком с торгового судна оказалась… Там один японец жил, я у него уроки и брала. Пока жила в Сиэтле. Его Минора Ишояси звали, он вечно в жилетке ходил и в галстуке. Круглый весь, как йо-йо[3]. Он почти под самой крышей жил, в том доме еще какая-то контора была, а у него на дверях прибита старомодная латунная табличка и приемная, как у дантиста. Повсюду номера «Нэшнл джиогрэфик» разбросаны.

Джо склонился над ней, взял за руку и потянул к себе так, чтобы она села. Потом поддержал ее за спину.

— Да что с тобой? — спросил. — Ты ведешь себя так, словно заболела.

Он пристально вгляделся в ее глаза.

— Я умираю, — пробормотала она.

— Это просто очередной приступ твоей обычной неуверенности, она за тобой тенью ходит. Слушай, я сбегаю в аптеку и куплю тебе что-нибудь успокоительное. Фенобарбитал ты как переносишь? И еще мы с тобой с самого утра не ели. Ты придешь в себя. А когда мы приедем к Абендсену, тебе ничего не придется делать. Будешь стоять рядом со мной, вот и все. Я и говорить сам буду. А ты только улыбайся и веди себя с ним дружелюбно — чтобы он от нас никуда не отходил. Когда он тебя увидит, то, черт возьми, конечно же впустит, особенно в этом итальянском платье. Я бы на его месте тебя немедленно впустил.

— Пусти меня в ванную, — простонала Джулиана. — Мне плохо. Пожалуйста… — Она дернула плечами, желая освободиться от него. — Мне очень плохо, я выйду…

Он отпустил ее. Она прошла через комнату и захлопнула за собой дверь.

«Я могу это сделать», — подумала она. Щелкнула выключателем, свет ее ослепил, пришлось сощуриться. Надо найти. Все это должно быть в ящичке: мыло, зубная паста, бритвы. Вот они. Свеженькая пачечка. Надо открыть. Остренькие.

Она включила душ и ступила под шумящие струи. «Боже, — ахнула она, — я же одета. Костюм пропал». Вода стекала по волосам, одежда прилипала к телу. Джулиана в ужасе сделала шаг назад, едва не поскользнувшись на мокром кафеле. Вода стекала по чулкам тоненькими струйками… она зарыдала.

Джо нашел ее склонившейся над умывальником. Мокрую одежду она с себя стянула, стояла голая, опираясь одной рукой о раковину и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Господи, — пожаловалась она, когда поняла, что Джо стоит сзади, — не знаю, что натворила. Костюм пропал. Он же из джерси. — Она ткнула пальцем в сторону мокрой одежды.

— Ничего страшного, — спокойно ответил Джо, но лицо его ^ выглядело перекошенным. — Тебе же все равно надо было переодеваться.

Он вытер ее белым махровым полотенцем, отвел в комнату. В теплую, с мягким ковром под ногами.

— Надень свое белье, пожалуйста. А я пока позвоню парикмахерше — они поднимаются и в номера, если их попросить. — Он подошел к телефону и снова набрал номер парикмахерской.

— Что ты мне за таблетки предлагал? — спросила она, когда Джо положил трубку.

— Я и забыл. Сейчас в аптечный киоск позвоню. Хотя зачем, у меня же у самого есть. Нембутал или еще какая-то дрянь в этом роде. — Он принялся копаться в саквояже.

— Они меня доконают? — спросила Джулиана, принимая от него две желтые пилюли.

— Что? — Он словно бы не понял, хотя лицо опять перекосилось.

«Сгниет моя плоть, — подумала она, — сгниет, сухой станет».

— Я хочу сказать, что они лишат меня концентрации?

— Нет. Обычное снотворное «И. Г. Фарбена». У нас на каждом углу продаются. Я их сам глотаю, когда заснуть не могу. Дать тебе воды запить? — Он вышел в ванную.

«Бритва, — подумала она. — Я, кажется, бритву проглотила. Теперь она мне все потроха разрежет. Кара такая. За евреем замужем, а с гестаповским убийцей якшаешься. — Джулиана почувствовала, что по щекам вновь текут слезы. Льются. Горячие, как кипяток. — Кара это, кара. За все мои прегрешения. Поделом».

— Пусть идет, — сказала она вслух, — пусть парикмахерша приходит.

— Но ты же не одета! — Он усадил ее снова на кровать и безуспешно попытался надеть на нее трусики.

— Ты должна привести в порядок волосы! — простонал он в отчаянье. — Да куда же запропастилась эта тетка?

— Волосы растут, — медленно, старательно произнося каждое слово, заговорила Джулиана. — Растут себе и растут… если на теле пятна, то они их закроют. Только скрывайся не скрывайся, а на крючок все равно попадешься. Прячься не прячься, а в западне окажешься. Сам Господь тебе ловушку подстроит. А когда волосы растут, их слышно…

Это все пилюли. Наверное, какая-то скипидарная кислота. От нее все внутренности выест. А пока не съест, так и будет жечь, до самых костей.

Джо взглянул на нее и побелел.

Читает у меня в голове. Все мысли. У него есть такая машинка, чтобы это делать. Только не понять, где он ее прячет.

— Это все твои пилюли, — сказала она вслух. — Это от них все. И голову кружат, и с толку сбивают.