— Какое-то время назад… — начал визитер, перебирая бумаги, которые он извлек из портфеля, — какое-то время назад вас посетил некий белый человек, назвавшийся поверенным офицером Имперского флота. Последующее дознание выявило, что его слова не соответствуют истине. На свете не существует ни такого корабля, ни такого поверенного. — Он взглянул на Чилдэна, ожидая подтверждения.
— Все так, — согласно кивнул тот.
— Кроме того, — продолжал полицейский, — нам сообщили о попытке вымогательства, имевшей место на Побережье. Расследование выявило, что в обоих случаях действовал один и тот же человек. Могли бы вы описать его внешность?
— Невысокого роста, смугловатый… — начал припоминать Чилдэн.
— Он еврей?!
— Да! — выпалил Чилдэн. — В самом деле, теперь я понял. В тот раз это мне почему-то не пришло в голову.
— Это он? — Человек из Кемпентая предъявил фотографию.
— Да, несомненно, — без малейших колебаний ответил Чилдэн, ошарашенный сыскными способностями полиции. — Но как вы его нашли? Заявления я не делал, только позвонил своему оптовику, Рэю Келвину, сказал ему, что…
Полицейский помахал бумагами, прерывая Чилдэна.
— У меня есть документ, который вам следует подписать. Вот и все, что мне от вас нужно. В суде вам появляться не надо, подобные процедуры вполне обычны и дополнительного разбирательства не требуют. Вы подпишете, и на этом ваше участие в этой истории закончится. — Он протянул Чилдэну бумагу и ручку. — Здесь речь идет о том, что это лицо вас посетило и пыталось ввести в заблуждение, выдавая себя за другого человека. Ну и так далее. Прочтите. — Пока Чилдэн пробегал глазами строчки, полицейский взглянул на ручные часы. — Все верно?
По сути — да. У Чилдэна не было слишком много времени, чтобы изучить документ досконально, да и все, произошедшее за день, порядком его утомило. Но, собственно, какой тут мог быть подвох? Этот человек выдал себя за другого, имело место какое-то вымогательство, и, по словам человека из полиции, этот обманщик был евреем. Роберт Чилдэн еще раз взглянул на фотографию. Фрэнк Фринк. Финк — по рождению. Да, несомненно, еврей. Да еще и фамилия еврейская. А он ее еще и изменил. Сам, значит, понимал.
Чилдэн подписал бумагу.
— Благодарю, — произнес полицейский. Он собрал вещи, надел шляпу, пожелал Чилдэну спокойной ночи и ушел. Все дело заняло один миг.
«Они его прихватят, — подумал Чилдэн. — Кем бы он ни оказался».
Да, мы живем в обществе законности и порядка, в обществе, в котором евреям не удастся плести свои интриги, вовлекая в них беззащитных людей. Мы надежно защищены.
«Но почему же я сам не обратил внимание на то, кто он? — недоумевал Чилдэн. — Верно, меня легко провести».
Наверное, просто не удается постоянно быть настороже. И это делает человека беспомощным. Не было бы закона, все оказались бы в их власти. Этот тип мог убедить в чем угодно. Какая-то форма гипноза. Они могут управлять целым обществом.
«Пойду завтра и куплю
Подобные книги помогают осознать собственное везение. Несмотря на всяческие неудобства… могло быть еще хуже. В такой книге заключается великий моральный урок. Да, теперь у власти япошки, но мы все равно должны продолжить жить и строить. И великие свершения — такие, например, как колонизация планет — не пройдут мимо нас стороной.
Да, надо обязательно послушать новости по радио. Чилдэн включил приемник и уселся рядом. Может быть, избран уже новый рейхсканцлер. Чилдэн ощутил воодушевление. Хорошо бы избрали Зейсса-Инкварта, тот представляется наиболее динамичным. И начал бы претворять в жизнь самые смелые проекты.
Хотелось бы оказаться там… Когда-нибудь следует отправиться в Европу, чтобы поглядеть, как там идут дела. Стыдно их пропустить. Сколько можно торчать на Западном Побережье, где ничего не происходит. Так и история мимо пройдет.
ГЛАВА VIII
В восемь утра Барон Гуго Рейс, рейхсконсул в Сан-Франциско, захлопнул за собой дверцу «Мерседеса 220-Е» и взбежал по ступенькам консулата. За ним торопливо проследовали двое молодых сотрудников Министерства иностранных дел. Служащий консулата распахнул двери, Рейс вошел быстрым шагом внутрь помещения и направился к своему кабинету, по дороге вскидывая руку в приветствии, здороваясь с девушками у коммутатора, с вице-консулом Франком и, наконец, со своим секретарем герром Пфердхоффом.
— Барон, — обратился к нему секретарь, — пришла шифровка из Берлина. Гриф номер один.
«Номер один» означало высшую степень секретности.
Рейс скинул плащ и передал его секретарю, тот пристроил плащ на вешалке.
— И еще, — добавил секретарь. — Минут десять назад звонил герр Кройц фон Мейер. Перезвонит позже.