Человек за бортом. Полярная повесть

…Командир «Ил-76» объявил по трансляции, что самолет готовится к посадке. Все примкнули к иллюминаторам – за окном ослепительной лазурью сияло Средиземное море. Едва ступив на трап, Никита очутился будто в парной, тело мгновенно покрылось липким потом. Даже дышать было трудно от этой нестерпимой жары, к которой примешивался дурманящий сладковатый запах – запах нескончаемых мандариновых плантаций. Уже через час врачи подъехали к военному госпиталю сирийского города Джебла.

Увидев череду надувных модулей военного госпиталя, Максимов приуныл: как можно работать в этом брезентово-проризененном саркофаге, там же задохнешься через пять минут. Но увиденное потрясло его. Множество кондиционеров обеспечивали постоянную прохладу помещений, палаты были небольшими, но чистенькими и уютными. А операционные! Главный хирург госпиталя Николай Николаевич Касаткин показывал приехавшим коллегам свое хозяйство с нескрываемой гордостью. Да и было чем гордиться! Таким операционным могли бы позавидовать самые лучшие столичные клиники. Никита вздохнул, невольно вспоминая убожество своего полярного медпункта на «Пионерной».

Ассистировать и самостоятельно оперировать Максимову приходилось почти каждое дежурство. Но его это только радовало. Вот она – настоящая работа. До конца командировки оставалось всего пару дней, когда в комнату, где жили прикомандированные врачи, ранним утром ворвался громадного роста майор. Неожиданным для его комплекции фальцетом он не выкрикнул, а провизжал: «Кто Максимов? – и услышав ответ, скомандовал. – За мной, бегом!»

По дороге к госпиталю майор скороговоркой выпаливал отрывистые фразы:

– Генерал. Ранение тяжелое. Потерял много крови. Оперируешь ты.

– Как я? А Николай Николаевич?..

– Касаткин всю ночь оперировал. Уснул час назад, еле добудились. Он тебя сам назвал, сказал, что будет тебе ассистировать. – На пороге предоперационной майор остановился, взял Никиту за рукав.– Доктор, я тебя прошу. Это не просто генерал. Это настоящий герой. Сделай все возможное и невозможное. Петрович должен жить! Ты меня понял?

– Не каркай под руку, – грубо отрезал Никита и пошел переодеваться.

И хотя старался выглядеть спокойным и уверенным, волновался отчаянно. Настоящее спокойствие пришло только тогда, когда стал возле операционного стола и скомандовал хирургической сестре привычное: «Скальпель».

Через четыре часа он вышел из операционной. За жизнь генерала теперь можно было не волноваться. Хирург Максимов справился, он на самом деле совершил невозможное. Касаткин лишь пару раз подсказал, как действовать, а после операции молча, но очень крепко, со значением, пожал молодому коллеге руку.

Едва Никита появился на пороге госпиталя, к нему первым бросился майор. У Никиты даже говорить сил не оставалось. Он лишь кивнул головой и улыбнулся. Ужасно хотелось курить, но сигареты остались в шкафчике. «Покурить есть?», спросил он майора. И сразу несколько человек протянули ему открытые пачки, зажигалки. Максимов сделал первую глубокую затяжку и, неожиданно для самого себя, негромко произнес: «Я на борту, курс прежний, новый путь, мне тянут руки, души, папиросы». И повторил для себя главное:

«Я – на борту!»

Южный полюс – Москва,

2020 г.