Человек за бортом. Полярная повесть

«На имя директора Всероссийского Института полюса поступил рапорт… – В слове „рапорт“ он, как принято на флоте, сделал ударение на последнем слоге. – …капитана ледокола «Академик Смирнов» о недостойном поведении судового врача Колотаева Юрия Федоровича в помещении медсанчасти, о чем в вахтенном журнале врачом станции «Пионерная» Максимовым Никитой Борисовичем сделана соответствующая запись».

– Все верно? – спросил он.

– Все верно, – подтвердил Никита.

– Добавить к вышеизложенному что-либо желаете?

– Мне кажется, я в вахтенном журнале изложил все предельно ясно, так что добавлять мне нечего.

– А как вы прокомментируете вашу дезинформацию о том, что директору Института вашими родственниками была проведена операция?

– На сей счет имеется рапорт? – Никита тоже сделал ударение на последнем слоге.

– Нет, только устная информация.

– В таком случае я воздержусь от комментариев.

– Не советую. Впрочем, как знаете. Имеется также устная информация начальника станции Владимира Петровича Акимова, что во время зимовки вы вели какие-то записи. Увлекаетесь литературой, ведете дневник? Или что-то фиксировали на память?

Никита уже совсем было собрался ответить очередной дерзостью, но сдержался и деревянным голосом отрапортовал: «Довожу до вашего сведения, что данное утверждение начальника станции Акимова является не чем иным, как клеветой, порочащей мое достоинство как врача и как гражданина».

Человек из спецотдела аж губу закусил от этой тирады – нечасто в этом кабинете произносились подобные речи. Пожалуй, что никогда. Не зря говорил начальник «Пионерной», что непростой фрукт этот Максимов. Надо с ним ухо держать востро. Но и спуску не давать. Чиновник решительно поднялся, достал из сейфа бланк, протянул Максимову:

–Заполните.

– Что это?

– Подписка о неразглашении, – и пояснил: – Все, что вы видели на станции, а также в плавании на ледоколе «Академик Смирнов», является строжайшей государственной тайной, разглашение которой приравнивается к измене Родине и карается по всей строгости закона Российской Федерации.

***

Как долго, оказывается, летит самолет до Москвы! Как нескончаемо медленно тащится по пробкам разболтанное, дребезжащее такси! Но вот и знакомая дверь. Два коротких и один длинный звонок – его «фирменный», с детства, оповещающий, что это не кто иной, а именно он, Никита, пришел домой. Дверь распахнулась мгновенно, будто дед дежурил в коридоре, поджидая внука из долгих странствий.

– Ну где тебя носит! Холодец уже подтаял, – притворно заворчал дед, будто Никита, играя с мальчишками, задержался во дворе. Но не справился с придуманной ролью и крепко обнял своего любимца. А откуда-то из глубины квартиры уже слышались легкие шаги и звенел счастливый, такой родной Варенькин голос: «Боренька, папа приехал, наш папка вернулся!»

Я на борту – курс прежний, новый путь,

Мне тянут руки, души, папиросы…

Владимир Высоцкий

ЭПИЛОГ

…Мерно гудели моторы огромного и могучего военно-транспортного «Ил-76». Сидеть на узких дюралевых лавках, протянувшихся вдоль иллюминаторов, было неудобно и Никита, бросив на пол рюкзак, удобно расположился, прислонившись к какому-то металлическому контейнеру. Народ в самолете собрался рзношерстный. Больше всего, конечно, было военных – в непривычной форме светло-песочного цвета, гимнастерки с короткими рукавами. Но и штатских было достаточно. Максимов узнал несколько популярных эстрадных артистов. Седой мужчина в просторной белой сорочке достал гитару, и возле него сразу собралась группа офицеров. Буквально пару дней назад Никита видел этого артиста по телевизору и сейчас силился вспомнить его имя. Кто-то из военных попросил: «Александр Леонидович, вы же Высоцкого поете, спойте что-нибудь…». Никита переместился поближе к певцу. Под переборы гитары зазвучало хорошо известное «Я Як –истребитель», «Кони», «Товарищи ученые, доценты с кандидатами». Исполнив несколько песен Высоцкого, Александр Леонидович сказал: «Я уже не в первый раз лечу в Сирию и сейчас хочу исполнить вам свою песню, написанную после первой поездки. Она называется «Самолеты взлетают». Слушали внимательно, к концу песни припев подпевали вместе с певцом:

«Самолеты взлетают навстречу врагу

В зазеркалье обычного мира,

Заставляя подумать несущих беду

О расплате от праведной силы».

Импровизированный концерт продолжался около часу. Потом принесли обед, все разбрелись по своим местам. Глядя на плывущие за бортом самолета причудливой формы облака, Никита вспоминал о том, что произошло с ним после того, как вернулся он с зимовки на Южном полюсе. Вскоре после возвращения, прочитав на сайте горздрава, что одной из больниц требуются хирурги, Максимов отправился по указному в объявлении адресу.

Замглавврача больницы так долго изучал документы, будто хотел разглядеть между строк что-то ненаписанное, потом снял очки, потер переносицу и строго спросил Максимова:

– А сколько операций вы, доктор, провели за последние два года, и в какой клинике оперировали?