Человек Желания

И это бы явилось горше справедливости Твоей, что связывала нас в опале нашей; предстало это бы суровостью, жестокостью Твоей. Однако в данном жутком средстве Ты не нуждался, и властью собственной его Ты исключил, предохранив любовью.

Раскройте же мои глаза на разные занятия людские; в них рассмотрите двигатель необходимый, который управляет, их установив. И разве армия не обладает целью предвидеть или подготовить ошибки, которые противник сможет совершить?

И разве законы нам даны не для того, чтобы предвидеть и предупреждать изъяны, что обществу способны нанести преступность и несправедливость?

И неужели религия дана не для того, чтобы предвидеть и предупреждать ошибки в удалении от Бога, которые для душ своих мы можем совершить или уже их совершили?

И неужели священные и ординарные науки даны не для того, чтобы предвидеть и предупреждать невежества ошибки, которые умом мы можем допустить и допускали раньше?

И разве медицина дана не для того, чтобы предвидеть и предупреждать изъяны, которые здоровью наносят и нанесли уже недуги?

Я вящие свидетельства имею, чтобы в сомнении не пребывать мне больше. Все твои свойства, человек, в своем исходном смысле, очищенные от заблуждений, их повреждающих и разъедающих, передо мною непрерывно предстают исправленным изъяном, недугом исцеленным.

Итак, необходимо, чтоб твое исходное существованье имело целью бы восстановление свое. Но неужели закон первичный мог быть изменен? Но неужели определяющий закон уже в небытии? Но неужели мог изгладиться характер изначальный твой?

От Бога изошедши, предстал ты сгустком добродетелей Его. Бог занят только исправлением существ, что отдаляются Его, в себе добро на зло сменяя. Когда создал тебя Он, то разве мог тебе иное назначенье уготовить кроме Своего, которое тебе и передал в Своем истоке изначальном?

Теперь во всем ты ограничен, во всем сегодня слабый ты; но оглянись вокруг себя. Закон тебя сопровождал; однако как ужался он, как изменилась цель его!

И разве должен ты к собратьям применять работу по своему восстановлению? И разве против собственных сограждан обязан направлять оружие воитель? И разве правосудие законы наказуют? Ужели против добродетели и веры религия использует свои приемы?

Ужели против просвещения с рассудком свои орудия науки развивают? Ужели против здравия должно секреты применять врачебное искусство?

Плачь, смертный, плачь; лей слезы скорби, уразумев, насколько изменилось твое господство, предавшись мiровой войне гражданской!

Когда сегодня ты занимаешься везде установлением порядка, борясь со смутой, это твоего величия залог. Но в этом залог и деградации твоей, когда испытываешь действия свои на существах своей же расы. Возьми же в толк неотразимые свидетельства сии, не отрицая, если можешь, первородный грех.

75

Кем станешь ты, людское поколенье, когда в конце столетий зло развязанным окажется на время малое? Ты свыкнуться сумеешь слишком с благом века. И милосердия закон, как мнишь уверенно ты о себе, тебе удастся сохранить.

Не знаешь ты, что вражья сила в спокойный час пленения сплотилась. Расхитила она ли дом призрения? И разве оружие ее триумфом не было покрыто? И почему, несчастный человек, не бдел ее ты день и ночь?

Имеешь две руки ты: одну, чтобы раба освободить; другую, чтоб пресечь преследованья вражьи. Ты связан по рукам, в бездействии оставшись, и сам уже препровожден ты в рабство.

Ты вел себя как человеческий ребенок; и в наслажденьях века копал себе могилу ежедневно. Чем глубже делалась она, тем больше ты был счастлив. И ты желал похоронить во времени всю вечность.

Открой глаза на дни позора и теней, когда земные жители должны главу свою склонить под иго, и будут члены их веревкою в семь раз прочнее связаны, чем в дни потопа.

И в этом состоянии на них обрушатся и молнии и громы, и выйдут из брегов моря с потоками, и в тяжести своей забытые миры с путей своих сорвутся и с грохотом придут уничтожать бесчестных и виновных смертных, которые не смогут ни бежать, ни защищаться.

Увы! Но что, помимо человеческой души, мы не имеем и свидетельства тому? И разве Павел нам не возвестил прихода человека беззаконья?

Евангелисты разве нам не говорили об ужасе времен последних? И разве не рассказывал Захария Пророк, каким нечестью будет наказание? Не видел ли свинца он груды, низвергнутые в бездну?

Закон, Пророки, Евангелие, Мфоздание и человеческое сердце суть равно апокалиптические книги. Так научайся же у этих свидетелей неотвратимых, коль хочешь, чтоб прошли чудовищные сцены, как будто под ногами у тебя.

76

И если человек не держится за свою благость непрерывно, закон его низводит в бездны. И вместо тени от свеченья, он бликом тьмы лишь обладает.

И все бессвязно, беспорядочно вокруг него. Так ощущения образы его уму живописуют, хоть разум должен их творить для ощущений. Блажен же тот рассудок, который не нисходит к тени смертной.