Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Ариовист уже успел стянуть и сжать в кулак своих германцев, расселенных на галльском берегу Рена (числом до ста двадцати тысяч человек — при том, что в свое время свевский царь привел с собой в Галлию всего пятнадцать тысяч воинов!), однако его воины, ожидавшие приказов царя свевов на противоположном, германском, берегу, еще не переправились через Рен. В ожидании их переправы Ариовист попытался выиграть время и попросил предводителя римлян о «встрече на высшем ровне» (или, говоря «по-новорусски» — «саммите»), хотя уже не могло быть ни малейших сомнений в неизбежности вооруженного столкновения. На «саммите» с представителем Римской «мировой» державы Ариовист, владевший галльским и латинским языком не хуже, чем своим родным германским — свевским, еще раз подчеркнул свой полный суверенитет. Свевский царь по-прежнему считал себя правым в споре, вполне резонно указывая Цезарю на то, что германцы покорили северную Галлию на тех же основаниях, что римляне — Галлию южную. Но он, Ариовист, хоть и пришедший в Галлию первым, великодушно обещал не вмешиваться в дела южной, римской, Галлии, если римляне, пришедшие вторыми, откажутся от вмешательства в дела Галлии северной, германской. Ибо он, царь свевов, в своем праве. Он действует по обычаю войны и ведет честную игру, римлян же — при всем уважении — никто из галлов не просил брать на себя роль неких арбитров, «высших судей».

В общем, этот, очередной, раунд римско-германских переговоров оказался таким же безрезультатным и бесплодным, как и все последующие. Ариовист, решив продемонстрировать римлянам военную мощь свевов, приказал своему воинству продефилировать в полном составе мимо лагеря Цезаря, а после этого — укрыться в «вагенбурге». Было совершенно ясно, что главное для царя свевов — выиграть время, а главное для Цезаря — навязать германскому вождю сражение до подхода к тому подкреплений из-за Рена. Пять дней подряд римское войско выходило в полном боевом составе из своего укрепленного лагеря в поле, вызывая неприятеля на бой. Но Ариовист не покидал своей «крепости на колесах». Это было самым умным, что вождь «северных гигантов» мог сделать в сложившейся обстановке. Ибо, во-первых, он все еще ждал подхода подкреплений из-за Рена. А во-вторых, Ариовисту было известно (видимо, через лазутчиков), что провианта у легионеров Цезаря в обрез, что секваны и эдуи странным образом мешкают с подвозом римлянам обещанного продовольствия.

К тому же римляне узнали от взятых ими «языков» о предсказании свевских жриц-прорицательниц, согласно которому боги не даруют германцам победы, если те вступят в битву до наступления следующего новолуния.

Битва римлян с германцами

Наконец, Цезарю удалось хитростью выманить осторожных, несмотря на всю свою отвагу, свевов в чисто поле.

Точное место судьбоносной битвы Гая Юлия с Ариовистом не установлено до сих пор. Скорее всего, она произошла под стенами современного французского города Бельфора (много раз в своей истории служившего яблоком раздора между враждующими силами и великими державами), откуда до сих пор грозно взирает на мир царственный лев — памятник французскому гарнизону, героически противостоявшему осаждавшим город немцам в годы Франко-прусской войны (1870–1871), в сентябрьский день 58 года до Р. Х.

Сражение было выиграно римлянами — не в последнюю очередь благодаря ответственным и решительным действиям Публия Красса (молодого сына победителя Спартака, члена Триумвирата и щедрого спонсора Цезаря — Марка Лициния Красса). Римляне преследовали разбитых наголову германцев до самого Рена. Утверждают, что воины проконсула убили в тот кровавый день восемьдесят тысяч «северных гигантов» (что их, варваров, жалеть!) и пленили, то есть обратили в рабство, еще двадцать тысяч. Резня была ужасной, конница беспощадно истребляла беглецов, уцелевшие тонули в реке, покрасневшей от крови убитых и раненых. При известии о разгроме Ариовиста, шедшие к нему на помощь свежие германские войска обратились вспять. Враждебные свевам «варварские» племена, с которыми Цезарь своевременно установил контакты, пустили отступающим еще немало крови…

Впрочем, предоставим слово самому Гаю Юлию: