Человеки

О ночном происшествии не стал рассказывать никому, даже матушке. Сам, долго и мучительно, размышлял над словами святителя. Закрытые раковинки?… Ну, тут понятно… Каждый занят только собой – тоже понятно. Нет общего дела. А вот найти других? Каких, где? И как это поможет его прихожанам?

В голове, где-то на самом краю сознания, неотвязно крутилась известная в народе поговорка – "тот, кто любит Спиридона, не останется без дома"… Без дома… Бездомные!… Нищие, голодные, обездоленные – вот кого искать нужно! Ведь и они – драгоценны! (кстати, вдруг подумал батюшка – а почему при церкви нет трапезной для нищих? Надо будет спросить казначея или Лидию Петровну).

Наверное, это могло бы стать тем общим делом, которого сейчас нет. А еще святитель сказал поторопиться…

На мгновение накатила мучительная, смертельная тоска… Батюшка торопливо зашептал молитву, перекрестился… Немного отпустило. Сделал несколько земных поклонов – слава Тебе, Господи, слава Тебе! Да будет воля Твоя святая…

С той ночи у отца Николая стало пошаливать сердце. То начинает колотиться, переворачиваться, толкаться в груди, то острой иглой пронзит вдруг боль… К врачу батюшка не пошел,– молодой еще, пройдет… Украдкой заскочил в аптеку и купил себе какие-то капли…

Несколько дней отец Николай пребывал в глубокой задумчивости. Потом сам себе разрешил отпуск на два дня, сел в машину и укатил. Поехал к своему духовному отцу – исповедаться и посоветоваться.

***

Вернувшись домой, отец Николай первым делом созвал домашних на семейный совет.

– Варюшка! Ребята! Будем открывать столовую для неимущих.

– Хорошо бы, – согласилась матушка, и вздохнула, – только вот где? И кормить чем будем? Казначей говорит – пожертвований – кот наплакал.

– Где – понятно. Помнишь, справа от храма, возле самой ограды, есть домик? В самый раз! Подремонтируем… Семен Семеныч вот поможет. А кормить чем… Будем молиться, матушка. Будем молиться.

***

И закипела работа. Ремонтировали домик, чинили протекающую крышу и меняли разбитые окна. Красили, белили, мастерили мебель – столы, длинные скамейки. Сторож Семен Семеныч работал как вол, ему с воодушевлением помогал Ваня. Притащили откуда-то старенькую плиту. Наскребли денег и купили маленький, дешевый холодильник. Лидия Петровна принесла посуду. Чашки, тарелки, сковородку. Все-равно, говорит, живу одна, мне много не надо. Несколько кастрюль разного размера притащила из дома Любаша – повар церковной трапезной.

Мастер на все руки Семен Семеныч починил перекосившуюся старую раковину, заменил проржавевшие трубы, открыл кран… Все столпились вокруг и внимательно смотрели, как из крана вытекает тоненькая струйка ржавой, с песком, жидкости… ждали… И, наконец, в раковину хлынул поток чистой, прозрачной воды, – все закричали – урааа! – и захлопали в ладоши.

На свежепобеленную стену батюшка прибил полочку и поставил на нее икону Святой Троицы и небольшую лампадку, – чтобы все, как полагается. Это было завершающим штрихом. Маша помыла полы, матушка протерла окна, оглядела все придирчивым взглядом… Переглянулись с батюшкой… Улыбнулись. Трапезная для неимущих была готова. Готовкой на первое время вызвалась заняться Лидия Петровна.

***

Развесили объявления. Отец Николай рассказал прихожанам о новой столовой для неимущих, попросил "разнести" весть по городу. Прихожане слушали, но только плечами пожимали – знакомств с нищими бомжами никто не водил…

Все вместе, из своих весьма скудных средств стали закупать на рынке продукты. Картошку, морковку, лук… Каждый день, часов с двенадцати, Лидия Петровна несла службу в столовой. И не знала – начинать уже готовить, или как? В столовую никто не приходил…

***

И тогда пошел батюшка по дорогам и обочинам, по свалкам и чахлым лесочкам вдоль Спиридоновки. Пошел искать свои "жемчужины". Всем встреченным бомжам и нищим говорил одну и ту же фразу – Храм святителя Спиридона знаете? Приходите! Бесплатные горячие обеды, да и приоденем вас чуток – зима скоро…

Смотрели на него настороженно, угрюмо, несколько раз даже посоветовали проваливать, откуда пришел…

Одна пьяненькая компания, расположившаяся на берегу Спиридоновки вокруг костра, оказалась особенно агрессивной. Один из бомжей, старый, в драной вязаной шапке и женской куртке, чуть не с кулаками набросился на батюшку:

– Ты нам кусок хлеба, а мы потом ишачь на тебя? Иди, батя, шагай отсюда, покуда по шее не надавали! – Видимо, "старшой", – подумал отец Николай. Звали его Санек, ни на Сашу, ни на Александра, ни даже на Шурика он не отзывался. Его слушались и боялись. Страшноватый был человек…

И только один, совсем молодой парень, смотрел на отца Николая серьезно. Как он оказался в этой компании, что за судьба привела его в этот лесок, к этому костру?… Одному Богу известно.

***

Он, этот парень, и оказался первым посетителем столовой. Пришел через несколько дней, робко остановился на пороге… Стоял, переминаясь с ноги на ногу, мял в руках истрепанную, дырявую шапку и молчал. Лидия Петровна, заметив посетителя, страшно обрадовалась, заметалась, засуетилась…