Человеки

Ясным сентябрьским воскресным утром народ толпился у запертых дверей храма. Недоумевали, перетаптывались, в сотый раз спрашивали друг у друга – где батюшка-то? Донимали Лидию Петровну и матушку Варвару. Матушка объясняла, что вышла из дома чуть пораньше, а батюшка немного подзадержался и сейчас подойдет…

Потом стала звонить мужу, но безрезультатно, телефон молчал. Заволновались. Решили послать гонцов к дому отца Николая. Сбегать вызвался Женя… Но не успел. У матушки зазвонил телефон. Она, не глядя на номер, сразу закричала:

– Ну где ты? Ждут люди!

И вдруг замерла… Проговорила:

– Да, это я…

Потом молча выслушала говорившего, подняла глаза на притихших вокруг людей и сказала тихо, с каким-то недоумением, еще не совсем понимая громадности беды:

– Умер…

***

Лежащего на земле возле самого дома отца Николая увидела девушка с мелкой собачонкой на руках. Осторожно подошла, наклонилась, посмотрела… Достала из кармана спортивной куртки телефон и вызвала скорую.

Приехавшей бригаде медиков ничего не оставалось, кроме как констатировать факт смерти. Позже установили причину – обширный инфаркт.

***

Матушка Варвара три дня пребывала в каком-то полубредовом состоянии. Плакала, молилась, снова плакала…

Приходила Лидия Петровна, долго молча сидела рядом. Приходили прихожане, теснились в комнате, тоже горестно молчали. Сын Ваня все три дня просидел в кресле с поджатыми под себя ногами. Молчал, почти ничего не ел… Очень редко Лидии Петровне удавалось втиснуть в мальчишку какой-нибудь бутерброд и чай…

Дочка Маша пыталась читать Евангелие, но, прочитав несколько абзацев, закрывала книгу и заливалась горючими слезами…

Лидия Петровна давала матушке снотворное, та ненадолго проваливалась в тревожное полузабытье, потом просыпалась, и все начиналось по кругу – молилась, плакала, молилась…

На отпевание отца Николая собрались священники со всей округи…

Народу было столько, что маленькая церковь даже вместить не могла. Старенький отец Афанасий тоже приехал. Соседи привезли на разваливающейся инвалидной коляске одинокого полупарализованного деда Михаила, одного из многих, которых батюшка окормлял на дому. Дед с тоской думал – я вот, колода старая, еще здесь, а он… Царство тебе Небесное, батюшка!

Приходские бабушки плакали – такой молодой, жить бы еще да жить!… Лидия Петровна и Женя, Семен Семеныч с Зиной, Александр, все прихожане толпились в маленькой церкви, и только сейчас начинали понимать, как все изменилось за этот год. И каким дорогим и любимым стал им их настоятель…

Матушка и дети сиротливо стояли возле гроба, жались друг к другу… Слушали хор. Не плакали, – слез уже не было. Иван, проведя три дня в кресле, резко повзрослел. Почувствовал себя главой семьи, единственным мужчиной. И, как мог, поддерживал маму и сестренку.

Похоронили отца Николая на маленьком кладбище за алтарем. Несколько недель церковь стояла закрытой – ждали нового священника. Приехал он один – иеромонах Василий.

– Ты, батюшка, только трапезную для нищих не закрывай, – в первый же день попросила его староста Лидия Петровна.

***

Как только церковь открылась, матушка Варвара тяжело поднялась с кровати, и пошла служить, петь Богу. Молча прошла сквозь толпу прихожан и заняла свое место на клиросе.

– Матушка пришла, матушка! – пронеслось по храму.

Лидия Петровна поднялась на клирос и сказала:

– Здравствуйте, матушка…

– Какая я теперь матушка, – снова тихо и горько заплакала Варвара. – Просто Варвара Степановна…

– Матушка, – твердо повторила Лидия Петровна. – Не надо больше плакать. Отец Николай сделал все, что мог, и даже больше.

Он донес свой Крест… Понимаете? Донес! Не надо больше плакать.

Матушка утерла слезы… Взглянула на детей, стоявших неподалеку, на их чистые, светлые лица… Потом перевела взгляд на Царские Врата.

И на мгновение, на одно коротенькое, быстро промелькнувшее мгновение, она увидела, что на солее стоит он – ее родной батюшка Николай. Смотрит на нее и улыбается…

***

…На самой окраине маленького городка стоит храм в честь святителя Спиридона Тримифунтского. Красивый, ухоженный, с небольшим, но необыкновенно дружным приходом…

А на могиле отца Николая каждый день появляются живые цветы. Даже зимой… Ведь он так их любит…

Люди и звери

Олег Петрович почти всю свою жизнь прожил в древней пятиэтажке, в крохотной двухкомнатной квартирке на первом этаже. Сначала Олег Петрович жил там с родителями. Потом родители умерли, но зато появилась жена Лена. Детей у них с женой не получалось, и через три года Лена от него ушла. Жениться во второй раз он не стал. Да и женихом он был не очень-то завидным… Ни жилья нормального, ни денег, ни внешности… Был он невысокий, тощий, лысоватый… В общем, охотниц не находилось.

Работал слесарем на заводе. Зарплата не ахти какая, но на жизнь хватало. Много ли ему одному нужно? Так и коротал свой век один. Но одиночество его как-то неожиданно, внезапно, буквально в один миг, закончилось…