Человеки

– Здравствуйте! Сержант полиции Иванов, – представлялся старший. Ваши документы, гражданин! – косились на одеяло, лопату… – Что в тачке?

Олег Петрович молча протягивал паспорт и бесцветным голосом отвечал – Друг.

У полицейских волосы вставали дыбом – псих, что ли?! Они ошарашенно смотрели на него, как на придурка, проверяли документы и осторожно отворачивали краешек одеяла. Увидев собачью морду, облегченно вздыхали и отпускали Олега Петровича на все четыре стороны.

Только один полицейский, пожилой, усатый, проявил сочувствие. У меня, говорит, тоже недавно собачка умерла. Я понимаю… Держитесь…

***

Наконец Олег Петрович добрел до лесочка. Выбрал сухое, красивое местечко под молодой березкой… выкопал яму… С трудом уложил в нее Наглую Морду вместе с одеялком. Слезы застилали глаза, но он сумел все-таки закопать могилку, утрамбовал землю, посыпал листвой и цветами… И даже нашел небольшой белый камень. Установил на могилке, стараясь поглубже угнездить его в землю. Вот теперь все. Постоял, помолчал, и побрел домой, толкая перед собой тачку с лопатой…

***

В квартире стало как-то пусто и тихо, несмотря на присутствие Бродяг и Ушастого. Те, словно что-то понимали (конечно, понимали!) – старались не отходить от хозяина. Лезли под руки, ласкались, успокаивали…

А Олег Петрович уходил в кухню и жаловался Спасителю:

– Тяжко мне, Господи… Ох как тяжко.

А другим, думаешь, легче? – отзывалось в голове… Да, соглашался Олег Петрович. Не легче.

***

После смерти Наглой Морды денежных расходов поубавилось. Все-таки прокормить почти-ротвейлера стоило немалых денег.

И Олег Петрович стал раздавать милостыню.

"Профессиональных" нищих определял как-то сразу, с первого взгляда, и обходил их стороной. А вот пьяниц и старушек с трясущимися руками жалел. Старался дать каждому, хоть рублик, хоть несколько копеек. Одна старушка перекрестила его и сказала вслед:

– Спаси тебя Господь, сынок! За кого помолиться-то?

– За всех, бабушка… За всех… – махнул рукой Олег Петрович, развернулся и ушел.

***

В конце августа он стал замечать в скверике недалеко от дома старушку, которая сиднем, с утра до позднего вечера, сидела на одной и той же лавочке. Пытался дать ей денег, но старушка категорически отказывалась.

Вечерами делился со Спасителем:

– Господи, сидит и сидит одна. Целыми днями… Деньги не берет… Осень почти… Холодно, небось… А она все сидит…

Так чего же ты ждешь? – прозвучало в голове.

И правда, – подумал Олег Петрович, – чего я жду? Оделся и пошел в скверик. Бабушка была на месте. Он присел на скамеечку рядом с ней. Поздоровался. Помолчал. Потом сказал:

– Меня зовут Олег Петрович. А Вас?

Бабушка недоверчиво взглянула на него. Была она старенькая, лет под восемьдесят. Жизненный опыт подсказывал ей, что ничего опасного в этом человеке вроде бы нет.

– А я – Анна Николаевна. Вы что-то хотели, Олег Петрович?

– Да, хотел. Точнее, хочу. Хочу понять, почему Вы сидите тут одна с утра до ночи. У Вас что-то случилось?

Анна Николаевна долго молчала. Потом нехотя, горько проговорила:

– Из дому выгоняют… Мешаю я им… Дочь пьет, зять пьет, внучка – и та пьет! Еще и дружков своих натащат полный дом… Невмоготу мне с ними. Только вот ночевать домой и возвращаюсь. И то не всегда. Иной раз до утра там пьянка – гулянка…

Олег Петрович выслушал, подумал, а потом, неожиданно даже для себя, предложил Анне Николаевне перебраться к нему… У него никто не пьет, из дома никто не прогонит, тихо и спокойно. Только вот кошки и собачонка, а так он совсем один. И комната для бабушки найдется. Он ей свою спальню отдаст!

Анна Николаевна слушала молча, недоверчиво, с опаской глядя на неожиданного собеседника. Хотя что-то подсказывало ей – можно согласиться, хороший человек. А так жить, на лавочке – ей уже не под силу. Того и гляди, помрет… И похоронят ее кое-как… Может быть, даже в какой-нибудь общей могиле.

От этих мыслей Анна Николаевна содрогалась, ей становилось страшно. А странный человек продолжал настаивать. И она согласилась. Уж хуже-то точно не будет… Но на всякий случай попробовала еще раз уточнить:

– А все-таки, зачем я тебе нужна-то? Ну вот если честно?

– Если честно – мне Вас очень жалко, – искренне ответил Олег Петрович. – Пойдемте! Вот прямо сейчас и пойдем, чего тут сидеть?

– Как – сейчас? Я сейчас не могу… Мне бы вещички какие собрать, документы… Только я боюсь туда идти – у них там дым коромыслом…

– Значит, пойдем, – твердо, по-мужски, решил Олег Петрович, – переночуете спокойно, а завтра, рано утречком, сходите за вещами. Наверное, по утрам они спят…

На том и порешили… Пошли – Олег Петрович впереди, а Анна Николаевна чуть подальше. Все-таки она немножко побаивалась и осторожничала…

Войдя в квартиру, бабушка Аня – так она велела себя называть, огляделась, погладила Ушастого, от ужина отказалась и попросилась спать – уж больно устала, ноги болят, спина…

Олег Петрович скоренько сменил постельное белье и уложил бабушку в кровать.

Рано утром, еще и шести не было, Анна Николаевна поднялась с постели, тихонько выскользнула из квартиры и пошла домой – за вещами.