Человеки

Началось все просто – в один прекрасный день, неизвестно откуда, в квартире появилось два кота. Пришел Олег Петрович с работы, а в кухне какое-то движение, шебуршание… Быстро разулся, тихонько прокрался по коридору и в недоумении остановился на пороге кухни. На столе, пытаясь разодрать зубами пакет с хлебом, хозяйничали два совершенно одинаковых кота. Серые в полосочку, тощие, с облезлыми хвостами. Братья, – подумал Олег Петрович, с изумлением глядя на это безобразие. Нисколько не рассердился, только удивился очень:

– Вы как сюда попали, разбойники?, – посмотрел на распахнутую настежь форточку и понял. Согнал котов со стола, нашел неглубокую маленькую мисочку, налил в нее молока, покрошил хлеба и поставил перед голодными усатыми мордами. Коты с удовольствием поели, дружно прошли в комнату, и залегли спать. На диване, в обнимочку.

Ну как у себя дома, – только дивился Олег Петрович, наблюдая за бродягами. Так они и остались у него жить. Были очень независимые, уходили и возвращались когда им в голову взбредет. Всегда вместе. Поэтому и кличку получили одну на двоих – Бродяги. Свозил их к ветеринару, сделали все прививки, даже паспорта выписали…

Купил им ошейники от блох, и чтоб видно было – не бесхозные звери, домашние. И форточку теперь Олег Петрович всегда оставлял открытой – вдруг Бродягам погулять захочется?…

Услышав дружный хриплый мяв, мчался в кухню – встречать нагулявшихся Бродяг, кормить, гладить, иногда обрабатывать мелкие раны, полученные в уличных боях…

Вторым (то есть – третьим), в доме появился почти-ротвейлер. Почти – потому что ветеринар сказал, что порода явно подпорчена кем-то из предков…

Его Олег Петрович спас из рук какого-то алкаша. Тот тащил бедного худющего пса на веревке неизвестно куда. Пес упирался всеми четырьмя лапами и идти явно не хотел. Алкаш жалости почему-то не вызывал, а вот собаку было жалко.

– Вы куда собаку тащите? – спросил Олег Петрович. – Он ведь не ваш! И идти не хочет.

Бомж злобно сверкнул глазами – Мой! Продать хочу. Деньги нужны.

Зачем были нужны деньги Олег Петрович и спрашивать не стал. И так понятно – на бутылку.

– Подождите меня здесь, – попросил он бомжа. – Я мигом.

Сбегал домой, выгреб из кошелька все, что там было, и бегом вернулся обратно. Бомж стоял на месте, как приклеенный. Почему-то он поверил Олегу Петровичу и никуда не ушел. Почти-ротвейлер лежал на земле, и ему все было безразлично.

– Вот, – протянул деньги Олег Петрович. – Это все, что есть. Хватит?

Бомж молча взял деньги, сунул в руки Олегу Петровичу огрызок веревки, и, ничего больше не говоря, развернулся и ушел.

– А как его зовут? – вдогонку крикнул Олег Петрович, но его не услышали.

Первые дни пес отлеживался, отогревался и постоянно бегал к миске – проверить, не появилось ли там чего-нибудь новенького…

Потом как-то ожил, привык к новому хозяину, равнодушие и тоска из собачьих глаз ушли.

Оказался пес проказником и разбойником. Обгрыз угол в прихожей, кое-где ободрал обои… Научился лапой открывать дверцы шкафа и выгребал оттуда вещи. Растаскивал их по разным углам квартиры, соблюдая какой-то одному ему ведомый порядок… Сгрыз новые кроссовки, стаскивал на пол подушки с кровати и возлежал на них, как король на именинах. Ну и наглая ты морда!, – беззлобно, даже с каким-то восхищением, восклицал Олег Петрович, приходя с работы и устраняя последствия собачьего разбоя.

В общем, почти-ротвейлер заработал себе кличку – Наглая Морда. Как-то сама собой она приклеилась к нему. Наглая Морда быстро привык к новому имени. Конечно, имя не слишком-то благозвучное, но ведь и не ругательство… Не человек же. А морда – она и есть морда… А то, что наглая – так это просто констатация, уточнение. В хозяине почти-ротвейлер души не чаял. Возвращавшегося с работы Олега Петровича чуял за три версты, топтался возле дверей, ждал. Встречал с восторгом, как-то несолидно повизгивал, нервно, с подвываниями, зевал…

Крутился вокруг, наваливался всей своей немаленькой тушей на Олега Петровича (тот едва удерживался на ногах), вертел обрубком хвоста, подсовывал большую круглую голову под руку хозяина – гладь меня, гладь!

В общем, жили дружно.

Потом в "зверинце" Олега Петровича появился мелкий, песочного цвета кобелек с огромными, как крылья у летучей мыши, ушами. За что и назван был – Ушастый. Его, мокрого, дрожащего, Олег Петрович совершенно случайно заметил возле помойки, когда, натянув капюшон почти на глаза, бежал от трамвайной остановки домой, в тепло. Кобелек пытался спрятаться под мусорным баком, поскуливал и трясся – холодный осенний проливной дождь и ветер почти не оставляли кобельку шансов на жизнь.

Олег Петрович сжалился, на бегу подхватил дрожащее существо и помчался дальше. Дома обтер зверя полотенцем, дал горячей гречневой каши с тушенкой…

Ну и та же история – ветеринар – прививки – паспорт…

Только вот одного на улицу Олег Петрович Ушастого не выпускал. Купил ошейник, поводок, гуляли теперь все вместе – Олег Петрович, Наглая Морда и Ушастый. Собаки гордо посматривали по сторонам – мы, говорил их взгляд, – домашние! Вот и хозяин у нас есть!